Беглянка. Дорога к счастью

Он знал эту дорогу как свои пять пальцев, каждую кочку, каждую ямку, поэтому без труда ориентировался в темноте. Свернул с тропинки и увидел вдали огни деревенских домов. Оставалось пройти совсем немного и оказаться наконец в своем жилище, но планам не суждено было сбыться. Совсем рядом он услышал непонятное кряхтение, достал телефон и, включив фонарь, пошел на звук.

Луч света выхватил перекошенную коляску и недалеко от нее женщину с ребенком на руках. Звучно выругавшись, Белов опустил фонарь и подошел ближе, оценивая масштабы бедствия. Он с легкостью узнал недавнюю незнакомку и с трудом подавил первый порыв пройти мимо. Не хотел помогать, но совесть не позволила оставить женщину в беде.

– Что случилось? – грубо поинтересовался он, ожидая услышать типичную женскую истерику с кучей слез, стенаний и требованием срочной помощи. Знал, что такие, как она, не умеют просить, считают себя выше других, будто все им обязаны только за то, что они просто на свете существуют. Но незнакомка удивила его.

– Колесо… – тихо ответила она.

Голос был настолько пропитан страхом и отчаянием, что Саша на секунду растерялся. Его уверенность в своей правоте пошатнулась, но он быстро взял себя в руки, напомнив себе о том, что такие женщины прекрасные актрисы и все это лишь представление для получения желаемого.

– Где оно?

– Не знаю… Темно очень…

Таня чуть не плакала, только ребенок на руках давал ей силы не поддаться панике. Она не понаслышке знала, как дети чувствуют настроение матери, и старалась сохранять спокойствие.

– Посветить‑то не судьба? – огрызнулся Белов. Его раздражение росло в геометрической прогрессии. Ужасно бесила и вся эта дурацкая ситуация, и эта опасная женщина с невинными глазами, но больше всего собственная реакция. Он привык жить по своим понятиям и правилам, а она подвергала сомнению его устоявшиеся убеждения и бесцеремонно расшатывала его мир.

– Нечем, – обреченно выдохнула Таня и прижала ребенка к себе крепче, покачивая на руках.

Совершенно не собиралась рассказывать постороннему человеку о своих проблемах и бедах. Зачем кому‑то знать о том, что телефон она давно продала, а купить новый не было возможности, что не помнила, когда нормально ела в последний раз, что устала от постоянной гонки от собственной тени, но не могла остановиться, опасаясь за жизнь своего ребенка. Ее привычная, холеная жизнь давно превратилась в жалкое, нищенское существование, и просвета в обозримом будущем не предвиделось.

Белов чертыхнулся и отправился на поиски колеса, без труда нашел его в одной из многочисленных колдобин на дороге и вернулся к коляске.

– На, держи. – Он протянул незнакомке свой телефон, чтобы та светила ему, и принялся чинить поломку. Света было недостаточно, приходилось действовать на ощупь, но Саша справился – воткнул колесо на место и закрепил его, как смог, подручными средствами.

– Колеса надо смазать и накачать, а лучше вообще новую коляску купить, эта рухлядь разваливается на ходу, – проворчал он, вытирая перепачканные в смазке руки.

– Спасибо, я учту, – холодно отозвалась Татьяна, укладывая спящего ребенка в коляску.

Саша не стал продолжать диалог, забрал свой телефон, пакет со спиртным и прошел мимо нее, в очередной раз надеясь, что эта встреча была последней.

Татьяна старалась идти как можно аккуратнее, не подвергая коляску лишним испытаниям. Из‑за этого с каждым шагом все больше отставала от своего спасителя и вскоре совсем потеряла его из виду. Она была даже рада этому, он не вызывал у нее доверия, а плохо скрываемая агрессия и вовсе пугала.

Немного поплутав между незнакомых улиц, Таня добралась до нужного дома, оставила коляску около лестницы, поднялась на крыльцо и постучала в дверь. На пороге появилась женщина в ярко‑красном халате с бигуди. Осмотрев свою гостью с головы до ног, презрительно скривилась.

– Ты кто такая? Че тебе тут надо? – Игнорируя элементарные приличия, женщина сразу же набросилась с вопросами.

Татьяна растерялась, не так представляла себе хозяйку своего нового дома. Тем более по телефону общалась с воспитанным и вежливым человеком, а эта хабалка больше напоминала торговку с рынка. Кое‑как уняв внутреннее неприятие, Таня вежливо пояснила.

– Здравствуйте, мне нужна Зинаида Ивановна…

– Кто? – Женщина криво усмехнулась, вышла на крыльцо и закрыла за собой дверь, будто защищая свое жилище от неожиданного вторжения.

– Зинаида Ивановна, – неуверенно повторила Таня и лихорадочно принялась рыться в сумке, ища нужные документы. Победно улыбнувшись, извлекла из нее копию паспорта вышеупомянутой Зинаиды и протянула истеричной особе. Еще вчера Таня оплатила половину этого дома через банк, договорившись с хозяйкой отдать вторую часть при личной встрече.

– Самойлова Зинаида Иванова, – вслух прочитала женщина, но не смягчилась ни на йоту, а наоборот, еще больше разозлилась и стала подталкивать Таню к лестнице. – Дуру из меня решила сделать? Нет тут таких и не было никогда! Вали давай отсюда.

– Как нет? – Татьяна почувствовала, как земля уходит из‑под ног, и схватилась за перила, чтобы не упасть. – Мы с ней созванивались… Она обещала продать мне этот дом… Я же перевела ей половину суммы в качестве предоплаты, – тараторила она, вспоминая все, что происходило в последние дни. – Вот, у меня и чек есть… – протянула квитанцию из банка в доказательство своим словам.

– Что? Какой еще дом? С ума, что ль, сошла? – Женщина словно взбесилась и теперь напирала, как таран. – Иди, говорю, отсюда по‑хорошему, не то с лестницы спущу!

Татьяна невольно отшатнулась и отступила на несколько ступенек вниз. Она ничего не понимала, мысли хаотично метались в сознании и никак не складывались в логическую цепочку. Еще утром все было просто и понятно, на горизонте ее жизни явственно виднелся просвет, оставалось только добраться до него, а сейчас темные тучи вновь заволокли небо. Медленно до нее доходило истинное положение вещей – ее просто обманули. Развели на деньги, как обыкновенную лохушку. Но самое страшное заключалось в том, что назад дороги не было. Им с дочкой некуда было возвращаться…

– Куда же мне идти? Ночь на улице…

– А я откуда знаю? Откуда пришла, туда и иди!

– Автобус последний уехал. Я здесь никого не знаю. – Таня судорожно искала выход из ситуации, остаться с ребенком ночью на улице было не лучшей перспективой. – Можно я у вас хотя бы переночую, а утром уйду…

– Еще чего! Че тебе тут ночлежка, что ль? У меня своих семеро по лавкам! – Женщина не намерена была сдавать позиции и пускать незнакомку на свою территорию. Она, как цербер, рьяно охраняла свою собственность.

– Поймите, у меня маленький ребенок…

– А у меня четверо и муж, и что?

Теперь Тане стало по‑настоящему страшно. Липкие мурашки побежали по позвоночнику, вызывая мелкую дрожь во всем теле. Она была совсем одна с маленьким ребенком на руках, ночью и на краю географии.