Без него

– Марина! – окликнула её и помахала рукой, но она была далеко, не услышала. Побежала за ней, путаясь в полах абаи.

 

 

Марина могла бы помочь мне выбраться. Попросила бы Эмина и он смог бы защитить меня от Адлана.

 

 

Наступила на абаю и полетела вперёд. Острая боль пронзила живот. Я скрутилась в позу эмбриона, обхватывая живот. Фарид по‑русски матерился и смотрел растерянно. Позвонил Адлану.

 

 

– Она упала. Я не знаю что делать. Она лежит. Стонать. Где? – Фарид назвал адрес.

 

 

Фарид занёс меня в ближайший магазин. Через несколько минут появился Адлан.

 

 

– Как это случилось? – без разговора он поднял меня на руки.

 

 

– Она убежала от меня, погналась за кем‑то.

 

 

– Что ты, блядь, за охранник, что девушку не можешь сберечь?

 

 

– Адлан, – проскулила я, обнимая его за шею. – Больно. Мой мальчик. – его глаза смотрели с беспокойством и нежностью. И с желанием придушить кого‑то. Только не понятно, меня, или Фарида

 

 

– Не переживай Юля. Я позабочусь о вас, – его челюсти сжались до скрипа, он бросил на Фарида уничтожающий взгляд, под которым тот съёжился.

Адлан

Закинув ногу на ногу, сижу, жду пробуждения Юли. Хочу увидеть ее голубые глаза, мне они напоминают цветок «Незабудка». Лейла раньше выращивала такие в саду. Такой же простой, но мимо него невозможно пойти, привлекает внимание. Как Юля.

 

 

Врач сказал, что все обошлось. Я просто вовремя её привез. Больше я не доверю её никому.

 

 

Чуть не прибил Фарида. Он знает, что делать при обнаружении снайпера, как разминировать бомбу. Но совсем не был готов к такому. Стоял и бестолково хлопал ресницами, не зная что предпринять.

 

 

Со мной что‑то не то творится. Не могу работать, думать ни о чем не могу. Только о ней. В мыслях, во снах. Каждую секунду думаю о ней. Это ненормально. Я понимаю, что не должен, что она ждёт ребенка от брата.

 

 

Допросить бы эту суку, детдомовскую подругу Юли. Но она, к сожалению, ничего не расскажет. Не сможет. Её нашли с перерезанным горлом.

 

 

– Адлан, – прошептала она, ощупывая живот. – Что с ребенком?

 

 

– С ним все в порядке?

 

 

– Повезло, – так бы и отшлепал эту безголовую. Надо же додуматься бегать в таком положении.

 

 

– Юля, – перебирал четки, успокаивался. Не помогло. – Скажи, ты дура? – она обиженно надула губы.

 

 

– Зачем было бегать? Кого догоняла? – она опустила глаза, разгладила одеяло.

 

 

– Я Марину увидела. Просто хотела поговорить.

 

 

– Врёшь! Ты защиты у нее хотела попросить, чтобы избавила от меня! – подошёл и наклонился над ней. Как ребенок. Губы дует, смотрит невинным взглядом. У меня в висках запульсировало, как хотелось коснуться ее губ, смять их, проникнут языком, потом сжать пальцами розовые соски…

 

 

– Я за врачом.