Бора

Переложив ручку в левую ладонь, я с удивлением обнаружила, что писать другой рукой мне удавалось ничуть не хуже, однако почерк заметно отличался. Если при письме правой рукой он казался крупнее и размашистее, то левой я непроизвольно прописывала маленькие округлые закорючки. Нервно скомкав последний исписанный листок, я выбросила его в мусорное ведро. В это время в кабинет вошли Ирина и доктор Нил.

– Вот, полюбуйся, – возмущённо причитала женщина. – С каких пор она превратилась в правшу?

– С тех самых пор, как её мозги заново собрали, – спокойно отозвался врач. – Не могу понять, почему это так важно? – в его голосе слышались нотки раздражения.

– А гетерохромия? Откуда? – не унималась тётушка. – Почему левый глаз другого цвета?

– Возможно, в роду были кареглазые. Всё это последствия травмы. И вы должны с ними смириться.

На серьёзном лице Ирины читалось выражение упорного противостояния, уж она‑то привыкать к подобного рода изменениям не желала. Неожиданно в мыслях промелькнули неудачные попытки работы с луком, вдруг пришло осознание, почему я не справилась с тетивой. Ослабленная с рождения правая рука просто не совладала с нагрузкой, и, вероятно, нужно было пробовать стрелять, используя левую руку.

В кабинет постучали. На пороге стояли Август и незнакомый мужчина. Высокий, статный, одетый в строгий костюм, он по комплекции походил на Леманна: такой же рост, такая же стройная фигура, такие же широкие плечи. В смятении незнакомец изучал меня впалыми карими глазами, потирая жилистой ладонью ямочку на приподнятом подбородке. Его бакенбарды спускались от чёрных аккуратно уложенных волос, огибали выпуклые раковины торчащих ушей и обрамляли пухлые щёки.

– Здравствуй, Марли. Я Александр. Твой супруг, – раздался его неуверенный голос.

– Приятно познакомиться, – саркастически отозвалась я.

– Что ж, присаживайтесь, господа, – произнёс Нил, указывая на стоящий в углу комнаты чёрный кожаный диван.

Немного помешкав, мужчины выполнили настоятельную просьбу.

– Хочу всех обрадовать, – продолжил доктор, – пациент стремительно идёт на поправку.

– А память? – перебил его взволнованный Александр.

– Ни о каких воспоминаниях из жизни до несчастного случая речи не идёт, – напряжённо взглянув на меня, отозвался врач.

– Марли, а как ты сбежала? – вдруг поинтересовалась тётушка.

– Ну, – замялась я.

– Она устроила короткое замыкание, – донёсся голос Августа сквозь нескрываемую усмешку, – вырубила моих охранников и скрылась в лесу.

Наступила тишина, изредка нарушаемая тиканьем механических часов.

– Марли? – шокировано вымолвила Ирина. – Да она и мухи не способна обидеть.

– У меня сохранились видеозаписи, – настаивал на своём мужчина.

– Видимо, у тебя не самая элитная охрана, – заметил Александр.

– Видимо, мой дражайший супруг меня недостаточно хорошо знает, – обратилась я к новоиспечённому мужу, исподлобья взирая в его полное недоумения лицо.

 

Стоя у главных ворот госпиталя, я молча озиралась по сторонам. Оставалось несколько часов до запуска межпланетного лайнера. Свежий воздух. Ясное голубое небо. Яркий солнечный свет. Земля ласково провожала меня в долгий путь.

– Доброй дороги, Марли, – раздался позади голос.

Обернувшись, я увидела знакомое лицо. В янтарных глазах скрывалась грусть.

– Спасибо, – произнесла я.

Просияв на миг, худое дряблое лицо озарилось радостью.

Облокотившись на створки ворот, Август засунул руки в глубокие карманы и молча всматривался в чащу густого леса. Почувствовав на себе пристальный взгляд, он нехотя обернулся. Задумчивое лицо исказила фальшивая ухмылка. Выпрямившись, мужчина вальяжно подошёл ко мне.

– Ты меня уже не презираешь? – саркастически осведомилась я, двинувшись ему навстречу.

– Всё гораздо сложнее, – хмуро буркнул он. – Просто ты ненароком напомнила одного очень близкого мне человека.

– Ох, дружище, – оборвал нас из ниоткуда возникший Александр, – спасибо тебе…

Отстранившись, я покинула старых приятелей, так и не вникнув в суть их разговора. Погрузившись в раздумья, я тихо направилась в сторону леса. Что меня ждало там, на другой планете, и что приходилось оставить здесь в сказочном раю, нескромно именуемом родиной человечества?

Шум волн, разбивающихся о скалы, холодные брызги, обжигающие плоть, скользкая влажная галька под оголёнными ступнями – всё это яркой пеленой застилало неясный взор и отражалось в пульсирующем от боли левом полушарии. Подкравшись сзади, кто‑то трепетно обнял моё дрожащее тело.

– Ох, ты замёрзла, Марли? – спросила Ирина, заботливо укрывая обнажённые плечи.

Добрый взгляд окутывал призрачной безмятежностью. Он многое недоговаривал. Возможно, стараясь уберечь от правды, Ирина бережно хранила частички моего страшного прошлого. Её сладостный аромат моментально пропитал мою кожу. Закутавшись в шёлковый кардиган, украшенный необычными узорами, я не столько пыталась согреться, сколько испытывала яростное желание исчезнуть из этого мира. Может, моя жизнь была гораздо страшнее, нежели те обрывки мрачных воспоминаний, то и дело проскальзывающих в голове. Определённо, мне даровали ещё один шанс, отказаться от которого я не имела права.

 

 

Часть вторая

 

Глава 4. Хекет

 

Зелёные лучи плавно скользили по коже. Несмелыми шагами я осторожно пробиралась по извилистой тропинке, пролегающей вдоль неглубокого болота. Возле дома нас с нетерпением ждала Лидия Петровна. Раскинув руки, она крепко сжала меня в объятиях и, с презрением взглянув на Александра, захлопнула перед его носом калитку. Обернувшись, я увидела, как, помедлив, он развернулся и двинулся в обратную сторону. Скрывшись в тумане, его силуэт растворился в белой мгле.

– Ничего не видно, – озадаченно произнесла я, – сейчас какое время суток?

– День, милая, – отозвалась пожилая женщина хриплым голосом, – дневное время.