Босс моего мужа
Ему нравилось обращаться к ней на «ты». Но Геля явно была от этого не в восторге. И Ястребов постарался перестроиться.
Инстинктивно. А потом опять себе поразился. С каких это пор он, Эльдар Ястребов, подстраивается под женщину из среднего класса, одетую в дешевенькие вещицы с диктофоном, которому место в музее журналистики?
Какое‑то время Геля еще раздумывала. Стояла возле двери, и Эльдар инстинктивно перегораживал выход. Он понимал: если потребует, пропустит, отступит и не станет препятствовать. Но в то же время чувствовал, что постарается не дать ей уйти.
Попробует задержать и остановить. Даже силой, если потребуется.
Противоречия рвали на части. Желание уступить Геле, сделать так, как ей хочется и во что бы ни стало продлить их встречу…
Ястребов запутался. Ждал, а она молчала и думала.
Его властная натура требовала своего. Подчинить, заставить ее делать то, что хочется Эльдару. И одновременно он почему‑то не мог этого сделать.
Что‑то сдерживало Ястребова. Впервые в его жизни.
Затем Геля словно опомнилась, сделала шаг назад, увеличивая расстояние между ними и произнесла четко, требовательно:
– Я останусь, только если мы будем беседовать исключительно о деле.
Ястребов проглотил реплику. Возражения, что рвались с языка, так и остались невысказанными. Он растянул губы в улыбке и пообещал:
– Только о деле и ни о чем больше!
И, наверное, он еще никогда так нагло и бессовестно не врал на переговорах в этом кабинете. Будь у стен мозг, способность выражать эмоции, они бы расхохотались.
Ястребов не раз обходил острые рифы выгодных для него и невыгодных для партнеров условий, плывя в неспокойном сейчас море бизнеса. Часто прятал подводные камни железных гарантий для своих предприятий в ущерб партнерским за завесой туманных фраз и предложений…
Но открыто, беспардонно и откровенно не обманывал.
Только сейчас и только эту женщину.
***
Ангелина
Я уже и забыла, что общество красивого, уверенного в себе мужчины может так волновать.
Я вообще уже очень давно не обращала внимания на мужчин. Вернее, обращала, но не в сексуальном смысле, без особой симпатии. Если попадались красивые «особи» – смотрела как на произведение искусства. Если встречались настойчивые, наглые и беспардонные, которые пытались клеиться или предлагали что‑то непристойное, воспринимала как ужасно раздражающий фактор.
Но так чтобы смотреть на мужчину и думать о его чувственных, словно припухших губах, о том, что даже в сероватой свободной толстовке видно, как шикарно он сложен… О том, что, наверное, тело там… ну просто обалденное. Как на картинке. Кубики пресса, бицепсы, трицепсы… В общем, все что нужно на месте…
Нет. Не припомню за собой такого в последнее время. Даже не так – в принципе.
С Колей мы познакомились в институте. Там была подростково‑юношеская влюбленность, похожая на эйфорию. Когда мне все в нем нравилось и хотелось рядом с ним быть подольше…
А вот такой зрелой, взрослой оценки мужчины, как породистого самца… годного для… Нет, такого со мной однозначно еще не случалось.
Впрочем, Ястребов настолько откровенно отвечал тем же, что смущаться мне не хотелось. Скорее уж сделать ему замечание. Но почему‑то я постеснялась. Не нашла слов. А что сказать? Не пяльтесь на меня? Не раздевайте взглядом? А если он ответит тем же?
Да и вообще разговор шел вполне деловой. Другое дело, взгляды, действия…
Ястребов несколько раз вставал, присаживался на подлокотник моего кресла, указывая нужные пункты договора, а затем вдруг закидывал руку на спинку, почти обнимая. И вроде бы ничего такого уж вызывающего он не делал. Но все было как‑то на грани. Да и голос Ястребова в такие минуты звучал с явственной хрипотцой.
Я отстранялась, но Эльдар делал вид, что ничего не заметил и снова сокращал дистанцию. Я слышала его рваное дыхание и почему‑то становилось приятно от мысли, что я его так волную.
Впервые за годы брака я совсем забыла о муже.
Казалось, мы очутились с Ястребовом на необитаемом острове. Волшебном оазисе с пальмами, колибри и шикарным самцом в придачу. И ничего вокруг. Только солнце, песок, море…
Он словно околдовал меня.
Внезапные, будто нечаянные касания обжигали огнем. Горячий шепот на ухо порождал целую толпу мурашек, что неслась вдоль позвоночника. Сверкающий, словно горячечный взгляд Эльдара смущал и жар разливался по щекам и шее…
Мы настолько увлеклись друг другом и этой странной игрой, что затеял Ястребов, что сами не заметили, как пролетело время.
Впрочем, о своих интересах я не забывала. Мы, женщины, такие. Какой бы роскошный мужик рядом не вился, никогда не упустим свою выгоду.
– Вот этот пункт мне не нравится! – в очередной раз вскинула я глаза на Ястребова, что опять пристроился на огромном подколотнике моего кресла. На маленьком он бы просто не уместился. Рука Эльдара, как я мысленно начала называть его, почти касалась моего плеча, свешиваясь со спинки.
Ответил он не сразу. Шумно подышал в ухо, а затем усмехнулся:
– И что не нравится? – его голос с хрипотцой, с характерным песком не менялся уже пару часов.
Будто этот мужчина постоянно находился в возбуждении.
– Ну сами взгляните, – воздух в груди загустел и мне стало гораздо сложнее сосредотачиваться, потому что Ястребов так и замер над моим ухом, и его знойное дыхание оседало на коже. – Да вот это! На счет сроков.
– Ну мы же оговариваем сроки вместе, – рвано выдохнул Ястребов, почти касаясь моей мочки губами. Словно электрические разряды пробежали по коже и сразу стало совсем не до пунктов договора.
Я бесцеремонно уперлась рукой в грудь Эльдара и толчком заставила его встать. Ястребов подтянул толстовку и поправил брюки. Уже в который раз. Скрестил руки на груди. Обошел кресло и остановился за моей спиной.
– Да. Тут все ОК. Меня не устраивает оговорка на счет срыва сроков.
– Там же прописана куча форс‑мажоров! Даже этот пресловутый журналистский «неписун», как вы любите выражаться! – удивился Ястребов. – Никто не собирается душить вас… эм… сроками… Лина.
