Цена огня. Рыцарь Огненной кавалерии

Лучше бы он пошутил. Людвиг покрутил табличку.

– Можешь прочесть?

Нордер присмотрелся.

– Всего лишь старое наречие. Ты что, не умеешь читать?

– Я плохо вижу, – соврал Людвиг и почесал ухо.

Северянин фыркнул.

– Мне казалось, что все дворяне умеют читать и говорить на старом.

– Я просто… Я понимаю, когда на нём говорят, но вот читать… – Людвиг вытер горящее лицо.

Эйнар смотрел с усмешкой. С правой стороны лица усмешка казалась немного кривой. Может, это из‑за раны, от которой остался большой шрам? Наконец, нордер сжалился и прочел:

– Риттер Инкорпорейтед. Мы не приближаем будущее. Мы и есть будущее. Ниже чьё‑то имя, не разобрать, почти стерлось.

– А что это значит? Это из прошлого. Предки? Может, это Старцы?

– Может и Старцы, – Эйнар пожал плечами.

– А что тут нарисовано?

Нордер оттер грязь.

– Вроде рыцарь.

– Правда? В Старом мире были рыцари?

Рисунок сделан небрежными линиями, но немного напоминал всадника, скачущего в атаку.

…Вчера Людвиг тоже скакал в бой… прямо на укрепления, по размытому дождем и кровью полю. Он чувствовал, как колотилось сердце, и чем ближе к врагу, тем сильнее. Из‑за деревянных укреплений на них смотрели испуганные люди, но никто не убегал. Огненная кавалерия шла в бой, а в нее целились сотни мушкетов. И когда рыцари подошли ближе, враг дал залп. Всё потонуло в море грохота, огня и дыма…

– Тут магнит, – Эйнар прижал табличку к доспеху, и она приклеилась. – Ты в порядке?

Людвиг кивнул и вышел наружу.

… Залпы мушкетного огня не прекращались. Один, второй, третий. Рыцари падали из сёдел. Возле головы пролетело пушечное ядро, черное, круглое, размытое, снеся ехавшего позади всадника. Людвиг вспомнил, что случилось вчера. Он понимал, что находится не там, но все эти выстрелы будто происходили прямо сейчас. Он был на поле с вышками, но слышал ржание коней, приглушённое шлемом. Чувствовал запах порохового дыма, и как пуля ударяется в кирасу. Он сел на горячий песок, но казалось, будто сидит в седле и разворачивает коня, чтобы сбежать. Куда угодно, лишь бы уйти. Они все погибли. И он тоже чуть не умер. Ледяной пот стекал по лицу и спине, руки судорожно сжимались. От ужаса засосало в животе, онемел пах, дрожали колени. Чего именно он боялся, Людвиг не знал, но менее страшно от этого не становилось.

– Смотри‑ка! – крикнул Эйнар. Он стоял у второй черной хижины и трогал пальцем какую‑то блестящую стекляшку, висящую на стене. – Теперь понятно, почему тут всё работает.

Людвиг не ответил. Он сидел, обхватив колени. Он сбежал из боя. Может и не первым, а вслед за другими, но это не оправдание. Он бежал, не разбирая дороги. Бежал очень долго, пока не наткнулся на ветку. Он еще больший трус, чем думал сам.

– Тебе неинтересно? – нордер уже стоял рядом, ковыряясь в сумке. – Такое редко увидишь. Ну, как хочешь.

Он замолчал и пристально посмотрел в глаза.

– Что случилось? – спросил он, пряча кривую ухмылку.

– Они все мертвы, – пробормотал Людвиг и вгляделся в грязные руки. – Они все погибли.

Только бы не разрыдаться. Иначе возненавидит себя еще сильнее.

– Они все погибли, – повторил он и зажмурился.

Но ведь бой же продолжился, даже без него.

– Зачем я ушел? – Людвиг вскочил на ноги. – Надо было остаться! Они бы нашли меня, мы же своих не бросаем. Я возвращаюсь.

Он шагнул в сторону, но Эйнар поймал его за предплечье.

– Так ведь красные плащи выходят в бой только в самый критический момент, да?

Людвиг будто получил в лицо. Он же видел весь бой с самого начала. Полки Ангварена не уступали армии союзников и отбивали все атаки. И когда дело стало совсем плохо, в бой отправили Огненную, чтобы тяжёлая кавалерия переломила ход сражения. Ведь Огонь никогда не проигрывает… не проигрывал до вчерашнего вечера. Нордер прав. Никто не придёт на помощь, некому. Людвиг сбежал из проигранного боя, не дожидаясь окончания.

– Так что если уж красные плащи побежали, то исход боя ясен.

Слова Эйнара упали тяжёлым надгробием на могилу, где похоронены мечты. Теперь всё потеряно.

– Знаешь, куда идти?

Людвиг медленно помотал головой. Северянин вздохнул и взял в руки палочку.

– Давай‑ка подумаем.

Он начал рисовать на песке, выводя довольно точную карту. Вот Беллит, на землях которого они воевали. К западу находится королевство Винвалия, союзник Эндлерейна. К северо‑западу лежит запретный Лефланд, а на севере Стурмкурст, отделённый от этих земель узкой полоской Грензена. Ангварен не отмечен, но понятно, что королевство Пепла на востоке.

А нордер хорошо понимал в картах.

– Мы тут, – Эйнар поставил крестик прямо под Грензеном. – А битва была тут, если я не путаю.

Другой крестик, недалеко отсюда, рядом с Лефландом. Людвиг сел на землю, аккуратно, чтобы случайно не смахнуть рисунок.

– Куда могли отступить ваши? – Эйнар поднял голову и рассмеялся. – Да не смотри на меня, как на шпиона, мне‑то плевать. Не хочешь помощи, не надо.

– Прости. В Винвалию, скорее всего. Не в Лефланд же.

– Я бы удивился.

– Значит, мне надо идти в Винвалию.

– Пожелаю удачи. Что может быть проще? Всего‑то рыцарь с мечом и в дорогущем доспехе, ничего же подозрительного, да? Надо было захватить тот плащ, чтобы у них был шанс тебя найти.

Людвиг едва удержался, чтобы не всхлипнуть. Но ему нельзя рыдать при всех, он уже взрослый, ему исполнилось восемнадцать на прошлой неделе. Порыдает, когда останется один.

– Очень опасно, – продолжил Эйнар серьезным голосом. – Тебя схватят. Отдохни тут денек. Рано или поздно пепельники сюда придут, но пока им не до этого.

– Лучше пойду сейчас. Нечего оттягивать.

– Знаешь, что в таких местах делают с красными плащами? Я уже не говорю про аниссаров.

Людвиг слышал эти байки, когда война только началась. Но сейчас те жуткие истории не казались выдумкой.

– А что мне остается? Ждать чего?