Через две песни я влюблюсь. Грани любви

– Про подсознание я только у Фрейда читала! – весело сказала Она.

– У Фрейда… – пробормотал Сосед.

– Да, только я имею в виду не модные переводы про сексуальность, а другие темы. Несколько лет назад мне попались лекции Фрейда, – оживилась Она. – Это было необычное издание. Не то, что у нас продают на каждом углу, этакая популяризация… Настоящие лекции, записанные учениками и потом изданные по этим записям. Мне понравилась теория «запрятывания предметов». Основная мысль заключается в том, что какой‑то предмет нам может напоминать о плохом событии, и мы подсознательно засовываем этот предмет куда‑нибудь подальше и не можем потом найти. Наше подсознание бережёт наши чувства и не даёт найти этот предмет.

– Интересно.

– А ещё мне понравилась тема с оговорками, – продолжала Она. – Мы ещё говорим о таких вещах – «проболтался».

Весь вечер Сосед смотрел на Неё восхищённым взглядом и говорил Ей комплименты, о том, какая Она необыкновенная и удивительная. Она смущалась и рассказывала о книгах, которые произвели на Неё впечатление.

Вино закончилось, и Сосед заказал бутылку Хенесси. Официант принёс коньячные бокалы, осведомился, не желают ли гости десерт, и удалился. Сосед разлил коньяк, поднял бокал и сказал:

– Давай я научу тебя водить машину? Буду заезжать за тобой после работы и учить? Как ты на это смотришь?

– Хорошая идея! Давай! – Она совсем развеселилась и тоже подняла бокал.

Они выпили.

– Расскажи, у тебя есть друзья? – попросила Она, потягивая коньяк.

– Да, у меня был один друг, представляешь, что удивительно, его звали точно так же, как и меня: и имя, и фамилия, – Сосед выпил коньяк, поставил бокал и налил ещё себе и Ей. – Мы дружили с детского сада, у него даже день рождения был в тот же месяц, что у меня.

– Удивительно, – Она подняла брови и внимательно посмотрела на Соседа. – Неужели так бывает?

– Да, – тихо отозвался Сосед. – Вот этот мой друг занялся сомнительным бизнесом, и его убили два года назад. Я его хоронил, как будто себя. Мы были очень похожи.

Сосед потёр лоб указательным и большим пальцем и тяжело вздохнул.

– Целый год я не мог понять, что случилось, не мог поверить. Наверно, только со временем я понял, как дорог был мне этот человек.

– Лицом к лицу лица не увидать, – грустно процитировала Она, – большое видится на расстоянии.

Сосед глубоко вздохнул.

– Давай лучше выпьем за жизнь, за любовь! – Сосед взял Её руку, поднёс к губам и медленно поцеловал каждый пальчик. Она смотрела на Соседа, Её глаза наполнились слезами.

Сосед молча поднял бокал и выпил.

– Уже поздно, может, поедем уже в сторону дома? – спросила Она.

– Да, – встрепенулся Сосед, – официант, принесите счёт!

– Сию секунду, – официант поклонился и ушёл.

– А хочешь, я на голове буду стоять? – весело спросил Сосед.

– На голове? – Она удивлённо подняла бровь.

Сосед вскочил из‑за стола, размялся и встал на руки, вверх ногами.

В этот момент вошёл официант, охнул и отпрянул от неожиданности.

Сосед ловко перевернулся и очутился на ногах.

– Ничего, ничего, давайте счёт, – отряхиваясь, сказал Сосед.

Официант ошарашенно положил счёт на столик и поспешно ушел.

Расплатившись, Сосед отодвинул стул и взял Её под руку.

– Поехали на Крымский мост, мне там очень нравится. Такой вид открывается!

– Как же мы поедем, если ты выпил? – спросила Она.

– У меня есть привилегии, – загадочно улыбнулся Сосед.

– Хорошо, поехали, – согласилась Она.

Сосед забрал оставшийся коньяк, взял Её за руку и повёл к выходу.

«Ох, что‑то я пьяная», – подумала Она, пытаясь идти прямо и не качаться.

В машине Она достала помаду и маленькую кисточку – подкрасить губы. Сосед увидел, как Она кисточкой выводит губы, и попросил сделать это самому. Она макнула кисточку в помаду, немножко потёрла и передала ему в руку. Сосед повернулся к Ней, отодвинувшись от руля, очень тщательно, затаив дыхание, подкрасил Её губы и отдал кисточку. Она посмотрела в зеркальце и засмеялась.

– В тебе погибает художник, – игриво сказала Она.

Сосед улыбнулся и завёл машину.

Они поехали на Крымский мост.

– А вот представляешь, если бы у людей были хвосты? – весело спросила Она.

Сосед засмеялся.

– Что ты смеёшься, очень удобно. Можно себя обмахивать, – Она мечтательно закинула руки за голову. – Организовали бы целую индустрию: салоны красоты для хвостов, одежда для хвостов, может, спортивные какие‑нибудь соревнования бы проводили – например, чей хвост сильнее…

– Или длиннее… – со смехом вставил Сосед.

Они проехали Калужскую площадь. Проехав старые жёлтые здания Первой градской больницы, решили заехать на смотровую площадку на Воробьёвых горах и свернули на улицу Косыгина. Было уже поздно, совсем стемнело. Все многочисленные продавцы шапок‑ушанок и матрешёк уже разошлись. Они стояли одни и смотрели на подсвеченный университет. У Соседа в машине нашлись пластиковые стаканчики, и они ещё выпили коньяка.

– Какая симпатичная церковь, – Она смотрела на небольшой храм.

– Да, внутри там очень спокойно, там есть икона моего святого, – Сосед забрал у Неё стаканчик, поставил на широкие каменные перила и обнял Её.

– Ты ходишь в церковь? – удивилась Она.

Вместо ответа Сосед нежно прижал Её к себе и поцеловал в губы.

– Поехали отсюда, – прошептал Сосед, целуя Её в ушко и шею.

У Неё кружилась голова – может, от коньяка, а может, от ласковых прикосновений.

Сосед привёз Её к большому сталинскому дому. Открыл дверцу и помог выйти из машины.

– Подожди, – Она озиралась, – кажется, я знаю этот дом.

Сосед забрал лилии из машины, вручил Ей и, обняв, повёл к подъезду.

– Конечно, знаешь, здесь живёт твоя подруга Оля, – Сосед открыл дверь в подъезд, подхватил Её на руки и поднялся на второй этаж.

Сосед аккуратно поставил Её перед квартирой. Поддерживая одной рукой, второй достал ключ, вставил в замок и повернул. Дверь медленно открылась с тихим скрипом.