Четверо за спиной

Забавляет слово «скамейка» про современную электричку. Значит угадала – деревенский. Думала отмахнуться от его попытки продолжить разговор, но любопытство все же толкает нагнуться и заглянуть под сиденье. Действительно что‑то тускло поблескивает. Тяну руку – и поднимаю с пола кольцо! Хм… Интересно. Рассматриваю повнимательнее. Даже не кольцо – перстень. Металл на серебро похож. В центре на металлическом квадрате вырезан черненый символ, похожий на русскую букву «и» которая решила встать только на правую «ногу», а левой частью потянулась наверх. Справа и слева от центрального квадрата знак, похожий на птичий след: центральная палочка и от нее два ответвления. Только у левого знака «лапки» вверх, а у правого вниз. Протягиваю занятную вещицу собеседнику, он смотрит внимательно, потом удивляется, после чего хмурая складка пролегает между бровей. Но потом отрицательно кивает головой и не берет.

– Интересно как. Руна «Сила». Вы нашли друг друга, ваше оно.

Раздумываю, смотрю еще раз. Работа грубоватая, кольцо не похоже на женское. Но с каждой минутой оно почему‑то нравится мне все сильнее. Метал на удивление теплый, пальцы невольно начинают поглаживать поверхность. Отдавать не хочется, хотя я обычно равнодушна к украшениям. Кроме нас в вагоне никого, похоже хозяин вещи на горизонте не появится. Потому перестаю себя сдерживать и надеваю кольцо на указательный палец левой руки. Правая скоро будет занята мечом, там оно только помешает. Кольцо садится на удивление комфортно, по размеру, словно на свое место. Решаю по приезду показать ребятам, которые у нас увлекаются символами и рунами, может оно и значит чего. Мелочь, а приятно, если там что‑то хорошее, благостное. На удачу или победу. Мужчина с удивлением смотрит на мои манипуляции.

– Обычно девушки предпочитают украшать безымянные пальцы, – вырывается у него.

– Хотите сказать, что указательный – только для мужчин? – ухмыляюсь я, забавляясь деревенским шовинистом.

– Нет, но считается, что кольцо на указательном – это символ воли и независимости.

– Тогда это точно моя тема, – усмехаюсь.

– Сложно с вами. И как же вас звать – независимая барышня?

– Ярослава.

– Интересное имя. Сильное.

Снова пожимаю плечами. Настроение стремительно повышается. Даже этот странноватый дед не раздражает уже. В крови потихоньку разгоняется адреналин: скоро увижу своих коллег‑единомышленников. Что они отстроили на этот раз? Знаю, что ребята там колупаются уже две недели, обещают что‑то невероятное. А на последней тренировке галантно предложили мою снарягу довезти, чтобы я не таскалась с мечом и доспехами в электричке. Молодцы они у меня, настоящие рыцари, соратники. И меня хотели подхватить, но я‑то знаю свою ненормированную работу – отказалась. Поэтому в рюкзаке у меня только комплекты одежды для нахождения в лагере, белье, аптечка и брусочки с экологичным мылом и шампунями – куда без этой уступки современному миру. Пусть мужики воняют потом, а я все‑таки девочка. Хоть и в доспехах с оружием, как они.

Особенное место занимают ножницы – пока Ворон, наш главный, не видит, стригу я, в качестве воспоминаний бурной молодости, некоторых наших бугаев. Есть у нас несколько пофигистов до внешности, которые ждут именно меня и даже дают над собой экспериментировать. Позволяют экспресс‑эволюцию: за полчаса из обезьяны в человека. Что поделать, терпеть не могу лохматых мужиков. Еще одна грань моего перфекционизма. Ну, правда, даже если ты решил отрастить мочалку на лице, облагородь ее что ли! Чтоб не тошнило от вида неопрятной растительности с крошками и мусором.

Итак, краткосрочный план у меня следующий: выйду на станции, пешочком пару километров – и вот оно, долгожданное. На губах начинает блуждать предвкушающая улыбка, ноги нетерпеливо постукивают. Когда объявляют мою станцию, вскакиваю с места.

– Вы кажется, предвкушаете что‑то необычайное, – улыбается собеседник.

– Вы правы.

– И что‑то мне подсказывает, что это будет за гранью.

– Очень на это надеюсь. Всего вам доброго! – выскакиваю из электрички, натягиваю увесистый рюкзак на плечи.

Никого из ребят не видно, неужели я последняя? Жаль. Дорогу‑то я знаю хорошо, но, когда идешь компанией, время в пути проходит незаметно. Ну да и ладно. Дойду сама. Встряхиваю рюкзак, устраивая его поудобнее и шагаю на тропку. Еще не стемнело, только легкие сумерки. Бодро иду, вдыхая чистый лесной воздух. Здесь в основном лиственные леса, светлые, прозрачные. Слышен птичий гомон, они еще не затихли, длинный день не позволяет уснуть пораньше даже животинам. Лес приветливо шумит листвой, мне даже чудится приветственный шепот. Да, меня тут знают, не первый раз топаю. Я люблю лес, в нем кожей чувствуется биение жизни. Это настолько потрясающе, что я не понимаю тех, кто в лесу топает в наушниках. Какая музыка может сравниться с его дыханием, его голосами? Улыбаюсь приметным деревьям, как старым знакомым.

Где‑то над головой раздается суровое уханье. Инстинктивно задираю голову, чтобы посмотреть на пролетающего красавца‑филина. Нога находит неведомую кочку, в глазах на секунду темнеет и я позорно падаю вперед, ободрав ладони. Да чтоб тебя! Ведь вроде ровная тропа! Поднимаюсь, отряхивая ушибленную коленку. Ладони саднят, злюсь на свою неуклюжесть. Ну, да и ладно, пострадала больше моя гордость. Хорошо, хоть никто не видел моего позорища – навернуться на ровном месте. Что ж, будет повод дойти быстрее, ссадины обработаю уже в лагере, не распаковывать же рюкзак в дороге, впотьмах. И правда начинает темнеть, придется ускориться, чтобы не доставать фонарик. Ворон – за аутентичность, не жалует технический прогресс на территории лагеря. Топаю быстрее, но темнеет стремительно, да еще и начинает основательно холодать. Май месяц – откуда? И прогноз я смотрела, не обещали ничего. Зная свою мерзлявость, достаю толстовку. Она у меня любимая, на черном фоне потрясающе четкая, правдоподобная печать кольчуги, на спине два скрещенных топора со щитом, спереди через плечо – кинжал в ножнах. Очень брутально и тепло, прям мое. Натягиваю толстовку поверх футболки, сверху ветровка – ну все, к холодам готова.

Иду. Иду долго. Очень. По ощущениям гудящих ног уже два раза должна пришлепать, но нет – тропа по‑прежнему ровнехонько стелется, убегая меж стволов деревьев. Что‑то мне начинает казаться неправильным. Поднимаю голову, осматриваюсь – так и есть, лес хвойный! Но нет в этом районе хвойных лесов, так короткие перелески, не более. А тут стволы в два обхвата, закрывают кронами потемневшее небо. Так, стоп, надо разобраться. Присаживаюсь у ближайшего дерева. Заблудиться я не могла, т.к. прекрасно ориентируюсь на местности, традиционным женским топографическим кретинизмом не страдаю. Тогда какого лешего я сижу в сосновом лесу, если уже полчаса как должна быть в лагере? Знаю, что мобильный здесь не ловит, даже доставать не буду.