Чужая судьба

Избавиться от пут на ногах оказалось проще всего. Недотёпы обмотали верёвку вокруг лодыжек прямо поверх шерстяных носков, которые мне удалось снять, даже ничего не развязывая. Холодно, правда, стало, но это ерунда по сравнению с тем, что меня может ожидать в плену. Судя по всему, я по‑прежнему была одета в халат и ночную рубашку. В голове промелькнули мысли о том, что эти типы делали с моим бессознательным телом! Стараясь не отвлекаться на подобные мысли, я сосредоточилась на освобождении. Сейчас главное – побег, всё остальное не должно иметь значения.

Верёвки на руках развязывались очень медленно, узлы поддавались с трудом. Такими темпами магии мне не хватит. Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как меня засунули в это помещение, но, по ощущениям, не больше получаса. Похитители могли вернуться в любую минуту, а я тут ерундой занимаюсь, пытаясь развязать узлы силой мысли, даже не представляя, как они выглядят. На мгновение мне показалось, будто я лишь туже затягиваю путы. Выругавшись, я вложила немного магии в кончики пальцев и, дотянувшись ими до верёвки, велела ей загореться. Пламя вспыхнуло и обожгло запястья. Вскрикнув, я быстро поднялась с пола.

Не будь мой рот заткнут платком, крики услышали бы все на несколько сотен метров вокруг, а так моё жалобное мычание могло донестись разве что до похитителей. Запястья пылали огнём, но верёвка на них порвалась и упала на пол, а обгоревшая её часть осыпалась пеплом. Закрыв глаза, я вдыхала запах палёной шерсти и обожжённой кожи и сдерживала наворачивающиеся от боли слёзы. Вот же засада, кто ж знал, что будет так больно? Как‑то я поздно сообразила, что пламя может обжечь запястья. Надо было придумать что‑то другое, а не использовать столь травмирующие чары.

Дрожащими руками я стянула мешок и повязку, закрывавшую глаза, и в очередной раз взвыла, запрокинув голову и зажмурившись. Каждое движение отдавалось дикой болью, заставляя стискивать зубы до скрежета. Вытянув руки вперёд, я попыталась рассмотреть кожу на повреждённых участках. В темноте помещения, где единственным источником света выступала небольшая щель между полом и дверью, ничего увидеть так и не получилось.

Отвлёкшись, я не услышала приближающиеся шаги и голоса, потому внезапно распахнувшаяся дверь стала сюрпризом.

Яркий свет из коридора ударил по глазам, заставив прикрыть их ладонью и снова поморщиться от боли. Чья‑то фигура показалась в проёме, загородив часть источника света и тем самым оказав мне помощь в привыкании. Несколько раз моргнув и окончательно вернув зрение, я уставилась на три мужских лица, смотревших на меня в ответ. Вот влипла, так влипла, ничего не скажешь.

– Ну вот, теперь она видела ещё и нас, – недовольно пробормотал один из мужчин, и по голосу я узнала того, кто постоянно ворчал.

– Вы не завязали ей глаза и не связали? – недоумённо поинтересовался кто‑то из них.

– Завязали, – поспешил снова оправдаться ворчун.

Всмотревшись в незнакомцев, я в первую очередь обратила внимание на того, кто стоял за спинами товарищей: он был значительно больше их. Одна его рука выше локтя была примерно, как обе того парня, что постоянно ворчал. У здоровяка были короткие прямые волосы рыжего цвета, довольно редкие; большие светло‑карие глаза и широкое круглое лицо. Учитывая комплекцию мужика, я предположила, что именно он и нёс меня всё это время.

Второй похититель стоял слева от двери и заглядывал в помещение только половиной лица, заняв безопасную для себя позицию, но я успела рассмотреть копну густых русых, почти каштановых волос и узкое овальное лицо с большим горбатым носом. Стоило ему понять, что на моих глазах нет повязки, и парень, а ему было явно не больше двадцати, сразу скрылся из виду. Он‑то и высказывал негатив насчёт моего похищения, хороший человек, мне нравится.

– Так, а зачем вы вообще её сюда притащили? – справедливо заметил третий, и по голосу я поняла, что про завязывание глаз спрашивал именно он. Судя по всему, дверь тоже он открыл, ведь сейчас стоял прямо на пороге и смотрел на меня в упор. Я перевела на него взгляд и нервно сглотнула под давящим блеском суровых тёмных глаз.

– Это всё Далгос, я постоянно твердил, что её надо оставить, – снова подал голос парень из‑за стены, а его собеседник сделал шаг вперёд, переступив порог помещения, оказавшегося довольно просторной кладовкой, наполнение которой я не успела рассмотреть.

Замерев на расстоянии вытянутой руки, мужчина резко схватил моё запястье и дёрнул на себя с такой силой, что я невольно сделала два маленьких шага к нему и снова взвыла от боли, пытаясь вырваться из хватки длинных худых пальцев. Хоть их прикосновение приятно охлаждало место ожога, но менее больно от этого не становилось. Незнакомец опустил взгляд и принялся осматривать мои запястья, в то время как я рассматривала его.

Не очень длинные белые волосы некогда были выбриты на висках, но сейчас на их месте отрастали новые, делая перепад длины заметным. Гладковыбритый подбородок, острый нос, а от правого уголка тонких губ к уху тянулся зигзагообразный шрам, портивший довольно суровое, но привлекательное лицо. Трудно понять, сколько мужчине лет, но на вид больше тридцати, а может, и всё сорок. Чем дольше он изучал мои ожоги, тем больше не по себе мне становилось.

Переведя взгляд на валявшийся на полу мешок, мужчина отпустил мои руки, нагнулся и поднял его, а затем спокойно протянул, так, словно я уронила платок, а он, как истинный джентльмен, поднял его и вернул.

– Вы обронили, – спокойно проговорил он голосом, совершенно не сочетающимся с его внешностью.

Я честно хотела ему ответить, вот серьёзно, огрызнуться, но не могла, ведь кляп изо рта так и не достала, а выплюнуть его не получалось. Дёрнув головой так, словно плюю собеседнику в лицо, я отошла от него на пару шагов, но он либо не понял моего посыла, либо не обратил внимания.

– Я разберусь. Как появится Джонатан, пусть тащит свою задницу ко мне, – обернувшись на остальных мужчин, заявил белобрысый, а затем попытался надеть мне на голову мешок. Снова. Ну уж нет, я вовремя заметила этот манёвр и, пригнувшись, прошмыгнула под мышкой незнакомца и ринулась к двери, от которой уже отошли двое других, освободив мне путь.

Вот только дальше порога кладовки убежать не получилось. Пальцы незнакомца вцепились в мои длинные волосы, и он чуть не вырвал мне их. Взвыв от боли, я попятилась и обернулась на него. Рука мужчины словно обнимала мою шею и поддерживала голову. Если бы на его месте был кто‑то другой – кто‑то, кто не держал бы меня за волосы, – то поза могла бы показаться весьма романтичной. Вот теперь я и смогла рассмотреть цвет злых глаз, смотрящих прямо на меня.

– Далеко собралась?

Куда угодно, но подальше от похитителей. Но сказать это мне не удалось. Мужчина крепко держал меня и смог одной рукой натянуть мне на голову мешок. Я попыталась сопротивляться и отбиваться, пока снова не ощутила боль в запястьях

– Я не настолько сильный, как Абрахам, но дотащить тебя смогу, не вынуждай меня, – проговорил мужчина, пока я пыталась скинуть с головы мешок и ослабить его хватку на своих волосах, но терпела неудачи. Пальцы белобрысого разжать не удавалось, хоть я и старалась отцепить его от волос, даже пыталась царапаться, но ничего не помогало. Второй рукой я усиленно тянула мешок вверх, но снять его всё ещё не получалось. Представив, насколько нелепо я выгляжу, мне захотелось ударить по голове саму себя. Устроила тут бесплатный цирк, обхохочешься.

Когда мужчине надоело всё это, он разжал пальцы и освободил меня, но сразу перехватил мешок так, чтобы снять его с головы оказалось невозможным, и затянул завязки, а после перекинул меня через плечо. Я принялась болтать ногами, чтобы ударить ими нахала, но тот спокойно прижал их свободной рукой к своему плечу и вышел из кладовки, куда‑то унося меня.