Скромница для шефа

Густые брови мужчины встречаются на переносице, а надутые от недовольства губы становятся ещё больше. Конечно, нравится, что молчу вечно с тряпочку и безропотно самые глупые задания выполняю.

– Если у тебя нет времени на работу, то ты можешь быть свободна, – цедит с презрением.

Но и я не из самого робкого десятка. Уверенно смотрю в ответ.

– Я буду работать здесь, Даниил Витальевич, – последние слова специально выделяю голосом и уношусь в подсобку переодеваться.

Когда выхожу, шефа на кухне не застаю.

Кажется, в его отсутствие даже дышится легче.

Зато я носом к носу сталкиваюсь с Жориком, он же Георгий Дружинин. И его с утра пораньше вызвали? Или он не в курсе, что альтруизм до добра не доводит?

– А ты чего здесь забыла в такое время? – произносит вместо приветствия.

– И тебе доброе утро, – мямлю, падая на стул, – а ты чего не в форме?

– Дык, – пытается пригладить руками кудряшки, словно ему это поможет, – рано ещё. Я за час до открытия начинаю работать, а сейчас заскочил док один взять для банка.

– А меня с утра пораньше вызвали зачем‑то… – откусываю сочное красное яблоко, которое так удачно оказалось в моей сумке.

– Кто?

– Даниэль, – тяну уныло.

И тут открывается дверь.

И два карамельных глаза мгновенно находят меня, чтобы испепелить на месте. Хотя нет, не карамельные у Астрова глаза, а просто карие. Нечего вредным людям давать красивые характеристики.

– Значит, Даниэль?

Вот же ж, услышал, значит.

– Что Даниил Витальевич? – делаю вид, будто не расслышала.

Не дождётся злой шеф раболепства с моей стороны. Одно дело выполнять его поручения, касающиеся работы, и совсем другое подчиняться в таких глупостях. За глаза – пожалуйста, но лично только по имени и отчеству.

– Вот как? – прищуривается. – Ну, тогда за работу.

Я резво спрыгиваю со стула, пряча за спиной своё яблочко.

Прицепится ещё, ему только дай повод.

Ещё и сменщицу приходится успокаивать: она, оказывается, решила, что её уволить хотят, раз я утром на работу вышла.

Объясняю ей, что это против меня акция развернулась, «Достань Миронову» называется. В итоге женщина успокаивается.

Впрочем, понять с какой радости меня вызвали на работу с утра пораньше, я так и не смогла, хотя прошло уже два часа смены.

Мы дружно работаем в четыре руки, не говоря ни слова. Я вообще не особо люблю разговаривать с малознакомыми людьми. Но Вера Павловна, или как все её тут зовут, Верочка, до невозможности болтлива. Обычно. Но не сегодня.

Потому что с самого утра вокруг нас коршуном вьётся Даниил Витальевич.

– Екатерина, – раздаётся над ухом каждые две минуты, – как ты держишь нож?

Да нормально, как на технологии учили, так и держу. Но в ответ ничего не говорю, только глазами сверкаю.

– Как ты нарезаешь томаты?

Ух, как я их нарезаю: жестоко, с наслаждением наблюдая, как из среза сок вытекает. Аж самой жутко становится и на приём к психологу записаться хочется.

А может сразу к психиатру?

Хотя нет, лучше уж с подругой чай выпить и на нелёгкую долю пожаловаться. Безопаснее будет.

Правда, Яне Лопуховой, с которой мы неожиданно подружились, сейчас не до посиделок. У неё любовь‑морковь с одним из самых нахальных красавчиков колледжа.

– Откуда у тебя растут руки? – о, это уже из раздела анатомии.

Чувствую ещё чуть‑чуть и взорвусь. Или разревусь, или отвечу не самым лестным образом. Причём глядя на довольную ухмылку шефа, второе более вероятно.

– Почему ты так медленно передвигаешься по рабочему цеху?

Ну, нет!

Уже открываю рот, чтобы дать достойный отпор, но внутренний голос меня успокаивает: «Катя, ты хорошая девушка, а хорошие девушки с шефами не огрызаются».

К двенадцати часам дня я чувствую себя вымотанной окончательно, причём не от работы, а из‑за бесконечных претензий.

Но апогеем становится, когда Даниэль подходит ко мне вплотную и начинает рассматривать в упор. Я теряюсь от его пристального взгляда, но потом поднимаю голову и смело смотрю в ответ.

Он молчит ещё с минуту, а потом касается пальцем пряди, которая никак не хочет забираться под колпак и упорно падает на лицо.

– Ещё раз я увижу подобное, возьму ножницы и отрежу всё лишнее, – чеканит и отворачивается.

Я вообще человек неконфликтный, но тут даже меня накрывает.

Смотрю на шефа испепеляющим взглядом и бросаю ему в спину:

– Только попробуйте, я вам тоже тогда что‑нибудь отрежу!

Нет больше сил терпеть бесконечные претензии.

Мужчина, скорее всего, догадывается, что перегнул палку, поэтому ничего не отвечает. Но по его ухмылке я понимаю, что мне объявили войну.

А ещё становится очевидным, что с этим человеком мы никогда не сработаемся. Только он не знает, что у меня железная мотивация задержаться на этом месте: возможность иметь хоть и небольшой, но стабильный заработок. И я от неё не откажусь.

А ещё Даниил Витальевич Астров не в курсе, что если Катя Миронова решила что‑то всерьёз, то она никогда не отступится.

 

Глава 5

 

Ницше считал так: то, что нас не убивает, делает нас сильнее.

Надеюсь, что это правило не потеряло свою актуальность со времён девятнадцатого столетия. И я планирую убедиться в этом лично.