Дерзкая для банкира, или верни мою жизнь
Она сыпала вопросами, размахивала руками и даже наклонялась ко мне. Рот с обведенным яркой помадой губами некрасиво кривился, обнажая перепачканные красным зубы. Фарфоровые белоснежные, идеально прямые зубы. Ее волосы сбились, потеряв идеальную форму, которую им придал стилист. Видимо, девушка запускала в пряди пальцы, как она делала когда злилась. Ее лицо покрылось пятнами, проступающими через мейкап.
Глядя на Кристину, я не понимал, что нашел в ней.
– Я задал вопрос, – повторил, убрав из голоса обманчивую мягкость. – Что ты здесь делаешь?
– Ты сам дал мне ключи! – ответила Кристина, взмахнула светлыми локонами и вновь набросилась на меня. – Не думаешь о себе, так подумай обо мне!
Я взглянул на запястье с покоящимся на нем хронометре.
– Сегодня не пятница и не суббота.
Замечание поразило девчонку. Она «зависла» на несколько секунд, напоминая мне рыбу, выброшенную на берег. Ее губы несколько раз сложились в букву “О”, пока она не выпалила:
– Как ты смеешь?! Обращаться со мной, как с какой‑нибудь девкой?!
Она все‑таки подскочила ко мне, чтобы ударить, покачнулась и едва устояла на ногах. Я не стал подниматься, чтобы удержать или схватить за руки. Я подозревал, чем может закончиться подобное – обвинениями в том, что я распускаю руки. С моим положением нужно быть начеку и не давать поводов для подобных слухов.
– Не хочу участвовать в твоем спектакле. Ты сейчас ведешь себя как истеричка, – ответил я со своего места, не переставая при этом разглядывать гостью. – У меня не стоит на таких.
Я всё пытался найти в ней что‑то, вызвающее желание терпеть такое поведение.
– Я Кристина Кашевникова – проговорила она надменно, – депутат Государственной думы Российской Федерации.
Прозвучало пафосно и немного смешно. Потому как сразу после фразы девушка икнула.
Я приподнял бровь, ожидая продолжения. Но его не последовало. Кристина посчитала, что ее слова имеют вес. Не для меня.
– Своим удостоверением можешь хвастать в родном Красногорске, но не здесь, – посоветовал я, поднимаясь. – Сцены и представления оставь для журналистов. Тут нет камер, которые следят за твоими поисками любви.
Этой фразой я небрежно напомнил о карьере Кристины, которая началась на проекте “Жилище”. Она ненавидела эту часть своей биографии и требовала, чтобы об этом нигде не упоминали.а это мне тоже было плевать.
Я прошел в ванную комнату, встал напротив зеркала, оценив свой усталый вид. Затем повернул кран и набрал прохладную воду в ладони, плеснув ею в лицо.
– Я считала, что у нас все серьезно, – продолжила неугомонная Кристина.
Я не отвечал ей, умываясь и глядя на то, как вода стекает по мраморной чаше в водосток. Все ждал, когда Кашевникова остановится, поймет, что лучше заткнуться и уйти. Но она упорно продолжала рыть себе яму.
– Думала, что ты поедешь за мной, – Кристина оперлась спиной о дверной косяк. – А не приедешь домой под утро.
– Вся шутка в том, что я о тебе не думал. И даже не полагал, что ты будешь стоять по моим окнами и ждать, когда я вернусь.
Похоже, я попал в точку и девушка и правда торчала у моего дома в ожидании моей персоны.
– Почему ты так со мной поступаешь?.
– Я не твоя карманная собачонка. Кстати, а где она?
Сколько помню Кашевникову рядом с ней всегда было это недоразумение, вечно дрожащее, и слабое. На хрупком шейке вечно висели какие‑то блестящие брелки и ленточки.
– Впрочем, неважно. Если тебе нечего мне сказать, то давай попрощаемся.
Мне хотелось объяснить этой дуре, что взрослые люди не ведут себя настолько глупо. Где‑то в ней должна оставаться гордость, достоинство и уважение к себе. Проиграл наш возможный диалог в голове пока умывался и понял, что это выше моих сил.
– Значит так?
Девчонка ходила за мной по пятам и прошла за мной в спальню. Не отставала от меня ни на шаг, но с опозданием в две‑три секунды. Она актрисничала и давала мне возможность ответить. Впрочем, я и не собирался. Это не гребанные съемки, а жизнь.
– Я была лучшего мнение о тебе. Считала, что ты понимаешь, насколько выгоден наш союз для нас двоих.
– Что? – отрывисто спросил я.
Честно говоря, я не поверил в то, что она говорит серьезно. Взглянул на нее и понял – она уверена, что права. Она верила, что у нас союз и что ее присутствие возле меня приносит мне пользу.
Я не удержался и, запрокинув голову, захохотал. Боже, я уже и не помнил, когда смеялся так в последний раз! Я вновь и вновь ловил выражение ее лица и заходился в новом приступе смеха. Она действительно решила, что может купить или прижать меня своим депутатским мандатом.
– Я твои глаза и уши, – начала Кристина и тут же замолчала, осознав, что ее попытки объяснить что‑то только распаляют мое веселье. – Я могу поддержать любой нужный тебе законопроект.
Наконец я успокоился, присев на край стола со стоящим на нем ноутбуком, вытер глаза и произнес.
– Твой голос ничего не значит. Ты – одна.
– Ты не представляешь, на что способен один голос, – запальчиво воскликнула девушка.
Я старался вспомнить, как называлась та вечеринка, на которой мы зацепился с ней и продолжил общение на горизонтальных поверхностях.
– Отчего же, – я поднял пресс‑папье, покрутив его в руках. – Очень даже хорошо понимаю.
Я смотрел на нее и ждал, когда же она поймет всю свою ценность. До этой минуты я не задумывался об этом.
– Такие, как я предпочитаем платить председателем партий, а не спать со всеми ее членами.
– Ты сволочь! – закричала Кристина, кинувшись на меня. – Ты пользовался мной!
Теперь я легко перехватил ее руки, не позволив оцарапать меня.
–Пользовался!!! Пользовался!! Пользовался! – продолжала визжать Кристина.
– Мы проводили время друг с другом, – проговорил я, когда она затихла. – Ты имела больше, чем твои коллеги.
– Как ты смеешь?!
– Хватит сцен. Через меня ты познакомилась с нужными людьми и заручилась поддержкой в своих начинаниях. Только помни, что лояльность нужных персон может быстро испариться.
Кристина застыла и перестала вырываться. У нее получилось додумать не прозвучавшую фразу.
– Не нужно искать врагов там где их нет. Я не собираюсь с тобой воевать, но и терпеть твои выходки тоже не стану.
– Мы пара!
– Мы встречаемся по выходным, – терпеливо поправил я гостью. – И никаких обязательств друг перед другом не имеем.
– Ты получаешь меня в постели!