Деволюционист Эмансипатрикс

На подставке рядом с операционным столом стояла очень маленькая плоская коробочка с открытой крышкой. Трубы заканчивались там. И когда хирург осмотрел это приспособление, Билли увидел, что оно, по сути, представляет собой пару миниатюрных воздушных насосов. Здесь были два крошечных циферблата, регулирующий прибор, что‑то вроде автоматического электрического выключателя и, похоже, стальной резервуар для жидкости; все это было расположено на похожей на часы шкале.

Присмотревшись внимательнее, Билли различил две пары электрических проводов, идущих от этого корпуса к другому такому же по размеру. Хирург поднял крышку, открыв два электрических аккумулятора, каждый со своей схемой.

Короче говоря, в этом корпусе имелись дублирующие друг друга источники энергии, размером с жилетный карман, для работы механического сердца. Электричество приводило в действие пневмонасосы, которые, в свою очередь, создавали в маленьком серебряном яйце, имплантированном пациенту, давление и вакуум, а в самом искусственном органе, несомненно, находилась система клапанов, которая выполняла все остальные функции. Регулирующее устройство поддерживало нужную скорость циркуляции крови.

Хирург, казалось, был всем доволен и, еще раз критически осмотрев пациента, окинул взглядом палату, выпрямился, глубоко вздохнул и произнес:

– Хорошая работа. Всем большое спасибо.

И Билли не знала, чему удивляться больше – тому, что голос был однозначно женским, или тому, что она, Билли, смогла понять все, что было сказано. Только потом она в полной мере осознала, что переводом занимался ее собственный мозг, а подсознание хирурга всего лишь создало мыслеобраз, который был бы точно таким же, независимо от языка.

– Какие‑то особые указания, хирург Алдор? – спросила одна из фигур в белых одеждах с закрытыми лицами.

– Нет. Обычное обслуживание. Просто держите батареи заряженными в процессе ротации.

Хирург сняла маску для рта и испачканный кровью фартук, затем быстро вымыла руки. Далее она бодрым шагом вышла из комнаты, и архитектор, которая пользовалась ее глазами, с радостью увидела, что дверные ручки имеют стандартную высоту тридцать пять сантиметров, что говорит о том, что этот ее агент был примерно ее собственного роста. Однако по звуку ее шагов Билли сделала вывод, что она несколько тяжелее ее самой.

Дойдя до другой комнаты, хирург надела шляпу и пальто. Затем она встала перед длинным зеркалом, но это действие было настолько быстрым и застало Билли врасплох, что она не успела внимательно рассмотреть изображение. Честно говоря, она сначала посмотрела на одежду женщины и обнаружила, что ее костюм был очень аккуратным, из синей кожи, полувоенного покроя. Полоски темно‑красного материала по рукавам повторялись у воротника, а фуражка, остроконечная с козырьком, подходила к костюму. Нижние концы бриджей, похожих на обычные брюки для верховой езды, были заправлены в высокие сапоги на шнуровке из красной кожи.

Прежде чем Билли успел заметить, что хирург обладает небольшим ростом, что разительно контрастирует с крепким телосложением, она вышла из комнаты. Через минуту автоматический лифт доставил ее на нижний этаж, где ее встретил человек, которого Билли приняла за старшую медсестру.

– Что‑нибудь особенное, хирург?

– Нет, – ответила она с суровостью, которая выглядела поразительно на фоне ее жизнерадостности наверху. – Насколько я понимаю, доктор Норбит хочет как можно скорее отправиться домой?

– Да.

– Он может ехать, как только гипс затвердеет. Проследите, чтобы его аппарат был исправным.

Медсестра просто кивнула, когда хирург прошла дальше, через самую обычную пару раздвижных дверей, вышла в предбанник, а затем на крыльцо, где на мгновение замерла, глядя на улицу.

Она была очень широкой, и по обеим сторонам ее выстроились внушительные здания, архитектура которых была совершенно незнакома Билли. Она хотела бы рассмотреть их все в деталях, но не могла контролировать своего агента, который сразу же спустилась по ступенькам и вышла на тротуар.

Здесь Билли с полным правом могла пренебречь архитектурой. Люди шли и шли, и, судя по всему, такие же люди, как и она сама. За исключением некоторой роскошной пышности нарядов, в большинстве своем они казались просто мужчинами и женщинами.

Различить полы было сравнительно легко. Одежда женщин, хотя и не выставляла напоказ сугубо женские достоинства, тем не менее, не пыталась их замаскировать. Билли заметила, что свободные бриджи полностью вытеснили юбку у этих женщин, а мужчины неизменно носили либо трико, либо какие‑то другие короткие брюки, так что общий образ был очень молодежным. Мужчин с бородами не было, хотя некоторые носили длинные волосы до плеч, как бы компенсируя тем самым короткую стрижку женщин.

У хирурга, похоже, было больше свободного времени, чем у большинства врачей. Она стояла несколько минут, поприветствовав, пожалуй, с десяток прохожих, и все они, похоже, гордились этим знакомством. Вскоре, однако, тротуар на некоторое время освободился от пешеходов, и тогда Билли услышала, как хирург пробормотала что‑то про себя, что на тот момент было невозможно понять:

– Дураки! Бедные, невежественные скоты!

Она повернулась и зашагала к середине улицы, где Билли уже успел заметить большое количество летающих машин. Действительно, пространство от бордюра до бордюра было практически заполнено этими аккуратно припарковаными аппаратами.

Все они без исключения были орнитоптерами, то есть аппаратами, построенными по принципу птичьих крыльев, поддерживающими себя за счет машущего движения, а не за счет давления воздуха, создаваемого пропеллером. Их размеры варьировались от одноместных совсем маленьких до достаточно больших, чтобы вместить целую толпу. Большинство из них были нарядно раскрашены.

Машина самого хирурга была двухместной, небольшой, но обладающей мощной системой. По короткой лесенке она поднялась в удобную кабину, снабженную откидным верхом, который в это время был откинут в сторону. Она приступила к регулировке различных рычагов и маховиков, взглянула на циферблаты, нажала кнопку, и аппарат тут же взлетел, крылья били по воздуху с глухим тягучим ритмом, заглушавшим тихое звяканье механизмов.

Через мгновение летательный аппарат оказался высоко над улицей. К разочарованию Билли, хирург не посмотрел вниз настолько, чтобы дать понять архитектору, к какому мегаполису относится эта улица. Вместо этого ее агент осторожно вела машину сквозь поток машин, который Билли назвала бы опасно плотным. Она вспомнила, что не видела на этой улице ничего, кроме самолетов; ни одного автомобиля.

И тут в воздухе с огромной скоростью пронесся легкий самолет. Билли успела заметить бесчисленное множество машин, лишь немногие из которых двигались в том же направлении, что и машина хирурга.

Прошло еще несколько минут, и Билли почувствовала себя на гораздо более высоком уровне – аппарат летел с огромной скоростью. Вскоре он остался в небе совсем один.

Через некоторое время глаза хирурга различили что‑то далеко внизу, что очень озадачило Билли. Это был корабль под полным парусом, но, насколько она могла судить, корабль покоился на облаках, а не на воздухе. До него было еще далеко.