Двойное соблазнение
Домой возвращаюсь с надеждой, что Карим все уладил без меня. После расслабляющего общения с родителями, действующего похлеще гипноза, не тянет меня на разборки с курьером и дилершей. Хотя чпокнуть ее можно. Нормальная такая: все при ней.
Машины Карима во дворе нет. Джигиты докладывают, что уехал на рассвете. Курьер под замком, дилерша в доме.
– Карим указания давал? – спрашиваю, шагая к крыльцу.
Ильдар пожимает плечами:
– Вроде нет. Взвинченный он какой‑то.
Да я и сам подозреваю, что Карим что‑то недоговаривает в последнее время. Надо на чистую воду выводить его, пока не вляпался куда‑нибудь. По пути достаю мобильник, но он, зараза, разряжен. Ставлю его на зарядку, а сам тащусь в ванную руки помыть. Только до смесителя так и не дотягиваюсь. В рукомойнике валяется тест на беременность. С одной, сука, полоской!
Я, конечно, не папаша, в глаза эти тесты никогда не видел. Но любой болван знает разницу между одной и двумя полосками.
Соврала, потаскуха! Выходит, не святая и не такая уж честная. Что ж, Владислава Владиславовна, если Карим тебя не расколол, то я точно твое нутро выверну.
Стиснув зубы, шагаю по коридору, распахивая каждую дверь. Ищу эту мерзкую тварь, которая дрыхнет, свернувшись клубком в кресле в каминной. С почти невинным выражением лица, зато в майке Карима!
Ну он и сволота! Сказал же ему – застолбил дилершу! Присунул все‑таки ей. И даже от следов не избавился, хотя бы из чувства уважения к тому, что я брат втрескавшейся в него Аланы!
Хватаю дилершу под локоть и сволакиваю с кресла. Спросонок не сразу соображает, что происходит. Растерянно смотрит по сторонам, болтается в моих руках.
– Лживая дрянь! – шиплю ей в лицо. – Я из‑за тебя, как задрот на побегушках, за гребаными тестами мотался!
Въехать бы ей, но так испуганно ресницами хлопает, словно жертва, бьющаяся в капкане.
– Я… Я… Я… – мямлит, дрожа в атмосфере лютого мороза, исходящего от меня.
Порву, растопчу, дрянь!
– Думаешь, Каримом отделаешься?! – Толкаю ее в кресло и расстегиваю ремень брюк. – Я из тебя быстро дурь выбью!
Сжавшись, притягивает к себе колени и обнимает обеими руками. Футболка едва прикрывает ягодицы, и моему взору открывается вид ее розовой промежности. Член сразу колом. После вчерашнего облома мне срочно надо кого‑то трахнуть. Пусть даже конченную дрянь, будь она трижды потаскухой.
– Пожалуйста, – скулит, разревевшись. – Я… Я… девственница. Я боялась, что Карима это не остановит, и выдумала беременность.
– Легче стало? – усмехаюсь, плюнув на ладонь. – Смотрю, это его не остановило.
– Остановило! – срывается она. – Он не тронул меня… Одежду порвал, но… Когда понял, что я невинна, оставил. И сказал тебе передать, чтобы не трогал.
Не думаю, что она настолько смелая – играть с нами обоими. Карим и правда мог притормозить. Он тоже брат. У него тоже есть сестра. И он ценит чистоту девушки.
Сунув член обратно, опять хватаю ее за руку и дергаю на себя.
– И почему мне слабо верится?!
– Проверь! – заявляет со слезами на глазах. – Прямо тут и сейчас! А потом живи с тем, что подставленную девушку лишил невинности! Должно же в тебе хоть что‑то святое быть!
Борзая кобылица. Обвожу ее взглядом, причмокиваю. Если врет, оторвусь так, что ноги свести не сможет.
– Проверю, – киваю уверенно. – Собирайся, в клинику поедем.
– В к… клинику?
– Гинекологу покажешься. Что, еще одной проверки не пройдешь?
– Я еще никогда не была у гинеколога, – верещит, пока тащу ее к шкафу и достаю для нее одно из платьев Аланы. Длинное, с воротом и рукавами. – А вдруг он мужчина?
– Ой, какая стеснительная. – Сдергиваю с нее майку Карима и еще раз скольжу взглядом по телу. Кое‑где синяки. Хрен знает, Карим оставил, или она раньше нарывалась. Грудь высокая, пышная. Живот плоский.
Внутри все полыхает. Чистая или нет, а ртом могла бы и ублажить.
Вспомнив об Алане, выбиваю эти мысли из головы. Нельзя о таком думать! Ведь кто‑то, глядя на мою сестру, может подобное фантазировать. Убью, закопаю.
Дилерша сжимается, руками прикрывая свои прелести. Швыряю ей платье и отворачиваюсь.
– Не волнуйся, мы своих женщин врачам‑мужикам не показываем. Гинеколог тоже девушка. Сестер наших наблюдает.
Шмыгая носом, она шуршит платьем и тяжело вздыхает. Не привыкла к приличным тряпкам.
– Идем! – перехватываю ее запястье и вывожу из дома. Зашвыриваю на переднее сиденье, пристегиваю ремнем безопасности и предупреждаю: – Без фокусов, Владислава Владиславовна.
Она судорожно кивает, с опаской косясь на Ильдара.
– Брат, а с курьером что делать? – разводит тот руками.
– В мусарню его! – отдаю команду. – Пусть там разбираются.
Завожу тачку, выруливаю со двора и мчусь в клинику. Дело не в том, что яйца опухли, а в честности. Если дилерша говорит правду, с ней можно посотрудничать, ценную инфу нарыть. А если врет, что ж – у нее был шанс. Два, мать твою, шанса!
Первый она просрала с Каримом. Поглядим, спасет ли ее второй?
Всю дорогу молчит, взглядом бегая по салону. Двери я заблокировал, а то явно выскочила бы, мерзавка. Периодически поглядывает на мои руки на руле, и хрен знает, о чем думает? Перстень нравится? Татухи? Вены под смуглой кожей? Или острые зубки вонзить собирается?
Я и так злой, а тут еще какой‑то тонированный драндулет позади плетется.
Притормаживаю – и он сбавляет скорость. Разгоняюсь – догоняют. Слежка, безусловно!
Шлепаю себя по карманам в поисках мобилы, чтобы с Каримом связаться. Вспоминаю, что дома на зарядке оставил.
– Мля, какая же ты проблемная, Владислава Владиславовна!
Паркуюсь перед клиникой. Прежде чем дилершу выпустить, осматриваюсь.
Драндулет стоит по другую сторону проезжей части. Что же за смертники свой нос в мои дела суют? Ладно, позже разберемся.
Вытаскиваю дилершу из машины и веду в клинику, подталкивая в нужном направлении.
– Мила, детка, осмотришь товар на профпригодность? – мурлычу знакомой акушерке, с которой мы уже однажды кувыркались в процедурном.
– О, Заур, – скалит свои белоснежные зубки моя любимая врачица. – Давно не виделись.
Толкаю дилершу к креслу:
