Двойное соблазнение

– Так что там с товаром, Мила? – шепчу ей на ухо, выпятившим пахом упираясь промеж ее булок.

– Порченный товар, – усмехается, ерзая вверх‑вниз. – Грош – цена.

Дрянь… Какая же дрянь… Прямо сейчас рвану в кабинет и трахну ее, распирожив на кресле. Отымею во все щели и своим джигитам отдам. Пройдет по кругу – по‑другому запоет.

Рука Милы юркает назад и развязно гладит мой ствол через ткань брюк. Эта крошка умеет делать приятное. Пожалуй, сначала с ней основное блюдо получу, а потом десертом займусь. Иначе в таком состоянии до смерти дилершу затрахаю и никакого удовольствия от ее

Разворачиваю Милу, толкаю на стол и притягиваю к себе ее разведенные бедра.

– Дорогие? – указываю на белье.

– Рви, – хихикает она. – Муж другие купит.

Разрываю ее трусы, высвобождаю свою дубину из брюк и врываюсь в эту текущую девку всей своей длиной. Вдалбливаюсь так, что в ушах звенит.

Выгибается, стонет, царапает мои руки, сосет пальцы. Отдается по полной, а я никак дилершу из башки выбросить не могу. Бесит она меня. И уважение вызывает. Не сдается же: карабкается, насколько фантазия богата, чтобы ни жертвой, ни козлом отпущения, ни разменной монетой не стать.

Мила кончает, громко вскрикнув и задрожав всем влажным телом. Соски, как камни. Острые, твердые. Коснись – порежешься. Умеет она оргазм получать: красиво, страстно. Пульсирует стенками, всасывая в себя член и краснея от этого действа.

– В рот возьми! – Стягиваю ее со стола, запускаю пальцы в растрепанные волосы и вонзаюсь в ее глотку. Глубоко. Свирепо.

Запрокинув голову, закрываю глаза, а вижу дилершу. То, как наивно ресницами хлопает, слезы утирает, трясется, но язвит. Ведьма.

Мотаю башкой, избавляясь от этого наваждения, и разряжаюсь на язык докторши. Шлюшка все до капли слизывает, до блеска отполировывает и благодарно сглатывает, с покорностью глядя мне в глаза.

Нет, мало мне. Дилершу хочу. Прямо сейчас. Пусть начинает отрабатывать! А плохо вести себя будет – групповушку устрою: будет с другими сосками соревноваться на лучший минет.

– Одевайся! – велю Миле, упаковывая своего дружка в брюки.

– Тебе не понравилось? – улыбается она уголком губ, надевая халат и поправляя волосы. – Ты как будто не со мной был. Отстойно как‑то.

– В другой раз обещаю крышесносные салюты, а сейчас отопри мой товар. Дело у меня. Неотложное.

Хмыкнув, подкрашивает губы и дефилирует на выход.

Какое‑то поганое предчувствие, вместо послевкусия оргазма, тошнотой подкатывает к горлу, когда мы подходим к двери кабинета. Пока Мила ключом возится в замочной скважине, дергаю ногой. И не зря.

Кабинет пустой.

Дилерша сбежала.

И судя по открытому окну, не через дверь.

Бросаюсь к нему, перегибаюсь через подоконник и охреневаю. Вот не дура ли драпать со второго этажа?!

– Больная, – констатирует Мила, тоже высунувшись из окна.

– Телефон дай, – рычу, злясь на себя за этот дебильный промах. – Позвонить надо.

 

Глава 12. Карим

 

Кулак с треском врезается в окно черного Мерседеса. С диким рыком вкладываю в него всю силу, продавливая стекло, которое идет трещинами а потом взрывается осколками и падает в салон.

– Бляха! – припечатываю с рыком, – твою мать, Заур!

– Какого хрена творишь? – взвивается брат, кулаком ударяя мне в плечо и отшвыривая от своей тачки, – твою налево! А! Твою налево, Карим!

– Ты… – я хмыкаю, прикусив язык, потому что хочется сказать названному брату многое. Но тогда дойдет до мордобоя. Мы друг друга вскроем на адреналине. Такое уже было, – Заур, ты какого вообще потащил ее куда‑то? Ясен хрен, она попыталась бы свалить.

– На целкость проверить.

– Чего? – выпадаю в осадок, – какую, нахрен, целкость? Она беременная.

Заур ухмыляется.

– Да ты че? А отрицательный тест в раковине?

Вот дерьмо. Спалил.

– И нахрен ты мне врешь, Карим?

– Чтобы не запрыгнул на нее, – сухо отвечаю, солгав,  – черт знает, что тебе в голову придет, а это остановит. И что там по результатам?

Заур смотрит на меня слишком долго, прежде чем ответить.

– Девка. Целая. Реально не стоит ее трогать.

Мои губы кривит усмешка. Брат не отводит взгляд, выдав эту ложь, смотрит прямо в глаза.

Какого дьявола? Эта дрянь мелкая решила нас двоих опрокинуть, подлизавшись к обоим, попросив у обоих помощи? Паскуда. Я найду ее. Вытряхну так, что все кости перепутаются. Но водить за нос двоих она не будет. С Зауром заставлю покончить. Сам дожму.

– Ладно, – выдыхаю, – Эта сбежала. Что с курьером тем? Дожали?

– Ага, – сплевывает мрачно на землю брат, – отъехал он на тот свет. В камере умудрился повеситься. Хрен его знает, что теперь делать.

Охренеть. Да, действительно.

– Откопаю я ее, – цежу я, глядя на осколки стекла. Дрянь. Сбежала, свалила, улизнула, махнув хвостом, переворошив всё, а за полдня до этого покорно, со страхом заглядывала в глаза и кайфовала подо мной, умоляя о помощи. Так и не сбросила с себя маску невинной овечки. Даже когда я ее жестко взял, думая, что она раскроется, начнет показывать свою продажную натуру.

Даже не знаю, что хочу сделать больше, как только ее поймаю. Дожать, допросить, развязать язык, поговорив с ней предельно жестко и запугав? Или отыметь предельно жестко, накрутив волосы на кулак, чтобы шея хрустела? Провести ее через все круги ада, на весь день оприходовать, выбить из нее всю эту фальшивую невинность. Увидеть истинное лицо и выжать досуха. Чтобы в ногах потом ползала, умоляя остановиться.

– А если не найдешь? – слышу усмешку Заура, – спрячут ее хорошо. Ты даже не в курсе сейчас, кто в этом всем замешан. Видео, которое тебе кинули, снято профессионально. Ни к чему не прикопаться, никаких зацепок. Даже черт знает, в каком направлении рыть.