Двойное соблазнение

***

 

 

 

 

Я вижу усмешку, которая трогает губы Карима. Он хмыкает куда‑то в сторону.

– Отличная отмазка. Реально беременна? Муж где?

– Я не замужем. Парень… бросил меня, узнав о моем положении.

По его глазам я понимаю, что он сейчас сказал бы многое о моих моральных качествах. В его мире, женщина, забеременевшая без мужа, вероятно, достойна лишь мерзких и отвратительных характеристик.

– Предположим, – произносит он, – если беременна – не трону. Слова больше не скажу. Будем искать тогда твоих… знакомых, блин.  Дети – это святое.

Мне хочется горько рассмеяться ему в лицо. Дети – святое. А невиновная женщина? С ней можно обращаться, как с грязью, если она не в положении? Угрожать насилием?

– Это так, – выдыхаю я, – могу ли я идти? Я никому не расскажу о том, что тут произошло. Мне еще растить ребенка. Вы это сами понимаете.

– Не можешь, – он выпрямляется, а я испуганно смотрю на него, – Заур съездит за тестом.  Покажет две полоски – тогда отправишься домой. Поймаем еще раз… будет жестче. Больно тебе не сделаю, но найду твоих родственников или друзей, которые за твои проступки ответят. Поднимайся.

Он берет меня под локоть, заставляя встать на ноги. Почти что вежливо. Не причиняя боли. Сажает потом на стул, подходит к какому‑то ящику, достает моток прозрачного скотча.

Нет. Нет. Нет, нет, нет! Мне хочется закричать, потому что, черт, о чем я думала? Конечно же, тест не покажет вообще ничего! Я не беременна и никогда не была! Даже не знаю, где должна показаться вторая полоска, чтобы попытаться подделать ее – нарисовать или что‑то в этом роде.

– Посидишь немного спокойно, – мужчина с треском разматывает ленту скотча, а я зажмуриваюсь, – если не соврала – бояться тебе нечего. Сделаешь тест и я отвезу тебя домой. Лично.

Он заматывает мои руки за спинкой, потом берется за ноги. Слегка приматывает меня к самому стулу и бросает остатки скотча на пол.

После чего, одарив меня насмешливым взглядом, уходит. Спустя секунду хлопает дверь, а я начинаю рыдать.

Как теперь мне быть? Я уже не могу соврать, что у меня месячные или я девственница, чтобы они меня не тронули. Даже не уверена, что это их остановит. Только настоящая беременность спасла бы меня.

А теперь мне конец. Мне конец.  Они меня уничтожат за обман и все будет еще хуже, чем могло бы быть. Может, изобразить обморок? Бессознательное тело они трогать явно не будут. Никакого удовольствия.

Я молюсь, чтобы внезапно оказаться беременной. Хотя, это кажется мне очень бредовой мыслью, потому что последний раз я была с мужчиной полтора года назад.

 

Глава 5. Заур

 

Хрен знает, что Карим с этой Владиславой Владиславовной сделает. Да и чхать мне на нее. Кулак, скотина, ноет. Карим же – гора. Недаром бойцы на ринге только при его виде по углам ссут. Нехорошо вышло с этим ударом. Брату по роже… Но будто шайтан вселился, когда он мне в челюсть въехал. Походу, мозги совсем потекли, раз с какого‑то хрена решил, что я к дури прикоснусь.

– Зау‑у‑ур! – радостно визжит выскочившая из въехавшей машины такси Алана. Поправляет ремни сумки на плече и, цветя своей невинной улыбкой, спешит ко мне.

При параде: платье ярко‑зеленое, платок с золотой вышивкой. Светло‑розовый лак на ногтях замечаю, и стрелки на глазах нарисовала. Сейчас будет говорить, что проездом заскочила, но я‑то знаю истинную причину. Она сейчас в моем доме дилершу встряхивает.

– Вот так сюрприз, – неестественно скалюсь, обнимая сестру. – Ты же только утром у меня была.

– Я такая растяпа, – хихикает Алана, рукой ныряя в свою сумку, и достает пакет чая. – Представь! А Карим уже приехал? – Она косится она уголок моих губ. Языком слизываю каплю выступившей крови. – Я не вовремя?

– Десна кровоточит, – вру, пока Алана не начала паниковать…

– Заур, мать твою! – рявкает выскочивший из дома Карим, отчего Алана вздрагивает. Заметив ее, друг смягчается. Даже выдавливает из себя какое‑то подобие улыбки. – Здравствуй, Алана.

– Здравствуй, Карим. – Она смущенно опускает покрасневшее лицо.

Такая чистая, хрупкая, наивная. Еще вчера в куклы играла, а сегодня готовая невеста. Да вот только хрен я ее за кого отдам! Карим – единственный, кому я доверить это сокровище могу. Друг, брат. Проверенный. Обижать не будет. Алана же, как цветок. Растоптать легко.

– Заур, на минуту, – Карим кивает мне за угол.

Сходим с крыльца, оставив Алану прикладывать ледяные пальчики к горящим щекам, скрываемся за углом дома, где Карим окидывает меня пронзительным взглядом и шипит:

– За тестом на беременность сгоняй.

– Чего? – напрягаюсь я так, что в висках пульсирует. – Зачем?

– Вместо детектора лжи использовать буду. – Карим выглядывает из‑за угла. Хмурится. – Алана знает о твоей гостье?

– Ты прибухнул, что ли? Видишь же, на крыльце держу ее.

– Р‑р‑р, некрасиво вышло, – рычит Карим. – В театр ее сводить позволишь?

– Веди, – пожимаю плечами. – Но учти…

– Да‑да, руки не распускать, за языком следить, не совращать. Закончим с дилершей, свожу. Все, топай.

Придется Алану с собой брать. В дом ей нельзя. На улице оставлять жестоко.

– Карим, это тебе, – она протягивает ему чай, когда мы возвращаемся на крыльцо.

Краем глаза улавливаю, что этот говнюк все же касается ее руки, когда забирает презент. Падла такая!

– Спасибо, Алана.

– Если понравится, у меня есть еще.

– Уверен, что понравится.

– Ну все, нам пора! – Беру сестру за руку, отвожу к машине и усаживаю на сиденье под пристальным взглядом Карима… с пакетиком чая в руках. – В аптеку смотаемся, тут недалеко, – поясняю Алане, садясь за руль и выводя тачку со двора.

– Кто‑то заболел? Карим? – беспокоится она.