Ее высочество в бегах

Социализация всегда была больной темой для оборотней, особенно в современном мире. Случаи ухода из стаи чрезвычайно редки, потому что мальчики, избалованные вниманием матери, не способны наладить самостоятельную жизнь. Если оборотень оставляет семью, то у него есть веская причина. Чаще всего речь идет о конфликтах, связанных с внешними различиями. Так, волчицы, способные забеременеть не только от оборотней, но и от людей, иногда рожают детей от мужчин других рас. Волки, в отличие от других видов темных существ, отличаются широкими взглядами, и дискриминация по расовому признаку им не свойственна – но все меняется, когда речь заходит о чистоте крови. В таких случаях оборотень превращается в изгоя. Женщинам, оставившим семью, тоже приходится несладко. Если их братья могут раствориться в человеческом обществе, то они остаются вождями и испытывают потребность в создании собственной стаи. Она (стая) может состоять как из темных существ (не обязательно оборотней), так и из людей.

20 марта 1996 года, позднее утро

Париж, Франция

Если бы оборотни делились на высших, средних и низших, то Лоран мог бы со знанием дела рассуждать о типичных и нетипичных волках. Но такого права у него не было. Не потому, что оборотни, с точки зрения темных существ, отошли от людей чуть дальше, чем вакханки и ундины, то есть, по определению были низшими, а потому, что к типичным он бы при любом раскладе не принадлежал. Да и вообще подобных разговоров не любил. Кому приятно лишнее напоминание о статусе изгоя в стае? Кто виноват в том, что мать во время одного из путешествий встретила очаровательного смуглокожего юношу и, как оно часто бывает с волчицами, перед ним не устояла? В конце‑то концов, выбор в пользу самостоятельной жизни Лоран сделал сам, пусть и не без помощи братьев, потешавшихся над его экзотической внешностью. Вне стаи оборотням во все времена жилось несладко, но в современном мире, слава Семирукой богине, от голода и одиночества ты не умрешь. Главное – уметь крутиться. А уж в этом Лоран был профессионалом. Работы он не боялся, тесноты стареньких квартир – тоже. Жизнь среди людей имеет огромное преимущество перед жизнью в стае: здесь никому нет дела до того, типичный ты или нет. Кое‑кому даже нравится твоя нетипичность. Для братьев ты – полный урод, а для смертных и темных существ – дитя страсти богатой леди из холодной европейской страны и коренного жителя тропического острова. Вот так порой ложатся карты. Уходишь в неизвестность, гадая, что тебя ждет, и все складывается лучше некуда.

В современном мире люди и темные существа контактировали друг с другом так часто и общались так тесно, что понятия «типичный» и «нетипичный» почти потеряли свою актуальность. Это «почти» относилось к высшим темным эльфам, многие из которых заключали традиционные браки между близкими родственниками. К высшим вампирам – люди, не имевшие понятия об их истинной природе, любили говорить «слишком красивые». А еще – к высшим светлым эльфам.

Высшие светлые эльфы крайне редко выселились в больших городах. Они рождались в деревнях – в отличие от деревень темных эльфов, этот вид поселений сохранялся в течение многих веков и выглядел почти так же, как в прошлом – и проводили там всю жизнь. Шум мегаполисов и стресс, в котором двадцать четыре часа в сутки купалось их население, для тонких натур губителен. Светлые эльфы – музыканты, художники, поэты. На протяжении всей истории они черпали вдохновение в природе и нуждались в тишине. Не в спокойствии, которое приносит с собой ночь – время темных эльфов, искателей истины и мистиков – а в магии раннего утра. Встретить в большом городе типичного представителя светлых эльфов было чем‑то из ряда вон выходящим. В таком антураже они выглядели как путешественники из других слоев темного времени, по ошибке заброшенные в современный мир.

На первый взгляд, его величество король Виктор, посетивший Лорана сегодня утром, выглядел именно так. Волосы цвета белого золота – королевский цвет – собраны в прическу из сложных кос. Лазурные глаза – королевский цвет номер два – внимательно изучают собеседника из‑за стекол маленьких очков в серебристой оправе. Как и подобает типичным представителям высших светлых эльфов, его величество был невысоким – вряд ли дотянул до ста семидесяти сантиметров – мужчиной хрупкого телосложения с немного нервным лицом, наводившим на мысли о людях интеллектуальных профессий. Но на короля не походил. Лоран, скорее, принял бы гостя за руководителя высшего звена, если не за управляющего крупным бизнесом. Его величество Виктор сидел в кресле, положив ногу на ногу, и излучал доброжелательность. Пальцы – обручальное кольцо на безымянном, перстень с топазом на мизинце – сплетены на колене. Оборотень был уверен, что король, уважая древние традиции, играет на лире. Или на свирели. Или – чем черт не шутит – на рояле. И с таким же мастерством хватает за глотки конкурентов.

– Благодарю за визит, ваше величество, – поприветствовал короля Лоран. – Прошу прощения за внешний вид… вы сказали, дело срочное, я торопился.

Гость с преисполненным достоинства видом поднял руку – и его свита оставила кабинет.

– Если бы не это сборище, я бы с удовольствием сменил деловой костюм на джинсы, – поделился он с оборотнем и чуть ослабил узел галстука. Разумеется, лазурного. Под цвет глаз. – Кажется, я уже тысячу лет не носил джинсы. Спасибо, что уделили мне время, месье Фабре. Я слышал, что агентство преуспевает, и добиться у вас аудиенции непросто.

– Что вы, ваше величество. Я бы не смог отказать вам в беседе даже в том случае, если бы на мне висел целый десяток заказов.

Король повертел на пальце обручальное кольцо и оглядел кабинет.

– Мне порекомендовал вас сводный брат, – заговорил он, изучая фотографию ночного Парижа над рабочим столом оборотня. – Амадей. Насколько я понял, вы знакомы.

Лоран покачал головой. Его величество Виктор смущенно покашлял.

– Ах да. Находясь среди людей, он темным именем не пользуется. Вот только не знаю, как именно он вам представлялся. Прошлое у него было, если можно так выразиться, очень яркое и разнообразное.

– Как и у меня, – улыбнулся владелец детективного агентства «Темная луна». – Возможно, среди эльфов, с которыми я встречался, был и его светлость.

– Курите? – поинтересовался король, заметив хрустальную пепельницу на углу стола.

– Бросил полгода назад. Можете подымить, если хотите.

Его величество откинулся на спинку кресла и вновь сплел пальцы на колене.

– Мне бы тоже следовало бросить. Дурная привычка. Жена постоянно меня упрекает. – Он помолчал. – Амадей сказал, что вы работаете профессионально и не задаете лишних вопросов. А такие рекомендации он кому попало не дает. Дело, которое я хочу вам поручить, месье Фабре – не совсем ваш профиль. Услуги детектива – не единственное, что мне от вас понадобится.

– Это законно? – уточнил Лоран.

– Абсолютно, – кивнул король. – На самом деле, я хочу поручить вам два дела. Давайте начнем с первого. Моя дочь Пенелопа чуть больше трех суток назад убежала из дома. Просто ушла из деревни, никому ничего не сказав. Машину она не водит, скорее всего, поймала попутку. За это время она не позвонила ни мне, ни матери, ни дяде – они с Амадеем близкие друзья.

Компьютер пискнул, уведомляя о новом сообщении в почтовом ящике. Оборотень глянул на экран. Рассылка с новостями Треверберга – он наведывался туда почти каждый месяц и предпочитал быть в курсе событий, но читал заметки внимательно лишь в те периоды, когда мог позволить себе побездельничать. На жаргоне, которым Лоран Фабре пользовался с момента открытия детективного агентства «Темная луна» – «никогда».