Его рабыня

– Только не нужно пытаться давить на жалость. Анна Игоревна, оставьте эту актерскую игру для суда. Она вам еще пригодится. На меня же давно не действуют чьи‑либо слезы. – Литвин кивнул головой, и Олег тотчас убрал руки с моих плеч. – Итак, – мужчина важно скрестил перед собою руки, – я вам даю шанс все исправить. У вас есть два пути выхода из этой ситуации.  Выбирать только вам. Первое – вы прямо сейчас выходите из моего кабинета  и попадаете сразу за решетку. Видите ли, я не уверен, что вы не захотите сразу после нашего разговора пропасть так же бесследно, как и ваш парень. Поэтому, прямо сейчас за дверью вас ожидает полиция.

Я вздрогнула. Глаза наполнились страхом.

– А какой второй выход? – мой голос заметно задрожал.

– Я знал, что вы это спросите. – Довольно ухмыльнулся Литвин, и улыбка у него была какой‑то злобной. – Вы заключаете с моей фирмой трудовой договор на пять лет. После чего ваша жизнь полностью принадлежит мне.

– Вы хотите сделать из меня свою рабыню? – произнесла я ужасные для себя слова.

– Именно так. – Глаза Литвина как‑то странно потемнели, и мне вдруг стало так страшно за себя.

Что он задумал?

А что если он серийный маньяк или извращенец?

Что мне делать?

– Я могу подумать?

– Да. – Литвин перевел взгляд наручные часы. – У вас есть ровно десять секунд. Отчет пошел.

Мною овладела паника. Что я могу решить за десять секунд?

«Думай, Аня, думай», –  мой внутренний голос сам был напуган не меньше меня, – «или ты сегодня ночуешь в холодной, сырой камере, или же ты ночуешь….»

А впрочем, где я сегодня буду  ночевать – уже будет решать Литвин, если я соглашусь на его предложение стать его рабыней, как бы это скверно не звучало.

– Ваше время вышло. Итак, что вы решили? – требовательный голос Литвина заставил меня вздрогнуть и произнести то, что я и сама от себя не ожидала.

 

 

Глава 2

 

 

 

– Как ты могла согласиться на его предложение? Ты дура?! – вскричала Машка – моя самая преданная, близкая подруга, после того, как я ей в подробностях поведала сегодняшний разговор с Литвиным. – Он же теперь тебе жить спокойно не даст! Этот тиран всю твою жизнь испоганит! Как ты этого не понимаешь?

– Как будто у меня сейчас прекрасная, беззаботная жизнь. – Усмехнулась я с горечью, поспешно бросая одежду в дорожную сумку.

– Аня, одумайся. Еще не поздно все исправить. Расторгни договор с ним! Сегодня же! У меня есть один знакомый юрист. Я поговорю с ним. Он обязательно нам поможет.

Я каждый день благодарю Бога за то, что он послал мне Машу. Таких верных и заботливых людей как моя подруга, скорее всего, в мире больше нет. Иногда мне кажется, что мои проблемы ее беспокоят куда больше, чем меня саму.

– С чего ты взяла, что я собираюсь работать на него? – неожиданно для подруги произнесла я.

– Как? В смысле? Разве нет? Стоп. Я что‑то совсем запуталась. Так ты подписывала трудовой договор или нет?

– Подписывала.

Маша, прищурив один глаз (так она делает всегда, когда‑то о чем‑то задумывается), стала внимательно наблюдать за мной.

Тишина длилась ровно тридцать секунд.

– Ты хочешь сбежать! – наконец‑то дошло до моей подруги.

– Да. – Мой ответ прозвучал как‑то неуверенно.

Мне до сих пор не верится, что я решилась на этот побег.

– Куда? Когда? Прямо сейчас что ль? – округлились от удивления без того большие глаза Маши.

– Нет, завтра. Рано утром сяду в автобус и поеду в какую‑нибудь отдаленную заброшенную деревню.

– Ты серьезно? – не поверила моим словам подруга. – А как же трудовой договор? Зачем тебе нужно было его подписывать?

– Иначе Литвин меня просто бы не выпустил из своего офиса. А так, хотя бы есть время собрать вещи и уехать из города.

Маша шмыгнула носом и взглянула на меня с заметным укором.

– Если бы я сама сегодня не пришла к тебе, ты бы уехала, не попрощавшись со мной?

– Я не хочу, чтобы из‑за меня у тебя были проблемы. – Честно призналась я. – Ты даже не представляешь, как ужасен этот Литвин.

– Говорят, люди со временем становятся злыми из‑за своих личных комплексов, которые не смогли побороть еще в детстве. – Вновь прищурив глаз, с важным видом произносит Маша. – Может, его в детстве обижали сверстники? Или он вырос в неблагополучной семье?

– Нет, насколько я знаю, у Александра Сергеевича вполне благополучная семья. Сама посуди – пять поколений бизнесменов.

– А ты откуда это знаешь?

– Погуглила. – Кратко отвечаю я, оглядывая свою маленькую съемную комнатушку, в поисках забытых вещей.

– Хм, – задумалась подруга, – может у него проблемы с личной жизнью? Я имею в виду, на любовном фронте.

– Не думаю. – Не согласилась я с подругой и отправилась в ванную комнату.

– А он хорош собой? – крикнула из другой комнаты подруга.

Передо мною тотчас предстал образ Литвина. Его темный, пристальный взгляд из‑под длинных черных ресниц…. Легкая ухмылка на тонких, бледных губах…. Его низкий, монотонный голос….

Что это со мной?  У меня вдруг запылали щеки. Я смущаюсь? Но чего мне смущаться?

Хорошо, что Маша сейчас меня не видит. Иначе бы заподозрила в том, чего не может быть.

Сгребла с полок в пакет все мыльно‑рыльные принадлежности, и возвратилась обратно к подруге.

– Да, он очень красив. – Отвечаю я с неподдельным равнодушием. –  И это единственное, что ему дано от природы. Что касается его прочих качеств, то их  просто нет.  Ему чужды элементарные человеческие качества такие как благородство, простодушие, уважение к кому‑либо. Есть только он и его огромное  эго. – Я со злостью принялась расчесывать свои длинные, до поясницы волосы, даже не чувствуя боль от периодического их подергивания. – Прежде я не встречала столь грубых, надменных, самовлюбленных….