Френдзона и точка. Раз

– Конечно! – воскликнула Рита, всплеснув руками, и подошла ближе, чтобы рассмотреть велик. – У меня тоже на балконе стоит. Можем погонять. Когда потеплее будет.

Юра показал Рите свою комнату. Ничего особенного – кровать, рабочий стол, компьютер.

– Хочешь, телек посмотрим?

– Если честно, я бы лучше перекусила. А то дома ещё не была после школы, сразу на допы поехала.

Юра махнул рукой, показывая идти за ним. В кухне ребята заглянули в холодильник.

– Бутеры будешь? Могу нарамсить колбасы. Или, – он проверил, есть ли на боковой полочке в дверце яйца, – могу яичницу сделать.

– А ты сам‑то не голодный после бассейна?

– Я там батончик купил и уже съел, – одноклассник опустил глаза в пол. Наверное, ему стало стыдно, что позвал соседку в гости, но из‑за ремонта её и угостить нечем.

На раздумье у Риты ушло меньше минуты, и она предложила:

– Пойдём ко мне, мама вчера котлеты жарила. И суп должен быть.

«Какой‑то женский инстинкт, что ли? Накормить, одеть, согреть?.. Захотелось позаботиться о нём», – удивилась девчонка собственным мыслям.

Парень широко улыбнулся и пошёл в прихожую одеваться.

– Покажи, что ты рисуешь? – спросил Юра, когда они с Ритой съели по тарелке супа и теперь пили чай вприкуску с вареньем.

– Да ничего особенного, – сказала одноклассница, почему‑то изображая скромницу, хотя по рисункам видно, что она всегда хорошо рисовала.

– Это твоя работа? – он указал глазами на картину, что висела позади неё на холодильнике.

– Угу. Ладно, допивай, и пойдём, покажу. У меня много альбомов.

Так с приходом зимы и тесного постоянного общения и началась их дружба. Почти всё свободное время они проводили вместе. И Юра начал превращаться в дружелюбного парня, становиться душой компании среди одноклассников.

Рита дала ему то, чего так не хватало последние годы и было необходимо. Тогда было нужно. Дружбу.

Одноклассница была школьным организатором, «зажигалкой», местным чудом, которое могло объединить совершенно разных ребят, разные компании. Рита могла собрать вокруг себя школьников, чтобы сделать общее дело и принимала участие в организации всех школьных праздников, конкурсов, выездных мероприятий. И теперь она тянула за собой Юру.

– Да, конечно, мы сделаем. Да, Юр? – Рита охотно закивала головой на просьбу завуча оформить стенд ко Дню влюбленных.

– У меня дома и коробка найдётся, чтобы сделать почтовый ящик для валентинок. – согласился Юра. – Рассылка же будет?

– Да. Тогда мы можем поставить сюда стол, сверху этот почтовый ящик, – деловито пояснила Марина Григорьевна. – А дальше по коридору будут ваши работы. Коробка большая? – завуч обернулась к Юре.

– Разные есть. Вот такую могу принести, – и он покрутил в воздухе руками, очерчивая размеры.

– Идёт. Неси. Потом у Валентины Александровны в кабинете поищете необходимые материалы, чтобы красиво её оформить. Успеете за два дня?

– Конечно! – махнула Рита рукой и резко развернулась, ускоряя шаг, чтобы забрать готовые розово‑красные украшения.

Юра помогал однокласснице с учительскими поручениями. Ему самому вдруг неожиданно стало это в удовольствие. После периода отшельничества, ему хотелось проявить себя, потому что он уже знал, что является кем‑то важным, своим для этой школы и этого класса, а не просто «мимо проходящим». Дружба с Ритой помогала ему вливаться в школьную атмосферу, не позволяя отрываться от коллектива.

А если у Юры бывали соревнования по плаванию, ребята выбирали мероприятие в его пользу.

– Ну что, парни, в кино или за нашего Титова пойдём болеть? – спрашивал кто‑нибудь из одноклассников.

– Я точно пойду на соревнования, – поддерживала Рита друга, и ребята тоже с ней соглашались, что в кино можно и потом сходить, а «поболеть» за друга нужно завтра.

В марте Рита с Юрой отметили свои дни рождения с разницей в несколько дней. После они парой приняли участие в весеннем школьном конкурсе «Покажи будущее». Научную часть готовил Юра, а Рита ему помогла с художественной составляющей презентации. Несмотря на то, что они заняли всего лишь шестое место – стали не разлей вода.

И Юру совершенно не смущало то, как Рита одевалась и как себя вела.

А одевалась она немного необычно и слишком ярко. Вместо юбок, что предпочитали одноклассницы, она просила маму купить ей сарафан. Вместо зауженных модных укороченных брюк, она останавливала свой выбор на колютах. А вместо обычных колготок, носила цветные с рисунком. Кроме того, девчонка умудрялась надевать несочетаемые по цвету и стилю элементы одежды. По отдельности это выглядело неплохо, но всё вместе составляло образ несуразной школьницы двенадцати лет. Другие девчонки в классе считали её странной. Именно этим она отличалась от всех.

Поведение Риты тоже не всем нравилось. Его можно было охарактеризовать не то чтобы активное, а скорее, как… «в каждой бочке затычка». Ей до всего было дело.

Тогда же весной Юра узнал, что некоторые называли Риту за глаза чудачкой. Но сам он о подруге такого сказать не мог. Да, одевалась необычно, да, вела себя не как толпа, а как личность. Да‑да. Независимая личность, которой до всего есть дело. Рита выделялась среди других девчонок… Но именно это в ней Юре и нравилось.

– Лови, – десятиклассник пнул рюкзак. Но товарищ по хулиганским выходкам не поймал. И без того пыльный рюкзак приземлился прямо в мусорный бак.

В коридоре раздался грубый гогот.

– Вы чего творите? – громко крикнула им Рита. Она пробегала мимо по своим делам, но не могла остаться в стороне и пройти мимо, видя подобное безобразие. – Это же не ваше.

– Да ладно тебе.

– Доставай и вытирай, – грозно встала она напротив того, кто не поймал подачу и стоял сейчас ближе всех к мусорке.

– Ну, чего ты прицепилась? Тебе больше всех надо, что ли? – подошёл к ней первый, кто отдавал пас.

– Представь себе. Доставайте. Или я завучу всё расскажу.

– Доносчица, – бросил второй и всё же аккуратно, двумя пальцами вытащил из бака чужой портфель и бросил его на подоконник.

Парни снова смеялись, но Рита не отступалась.

– А теперь вытирай его.

Тот, кто вытаскивал, нехотя поплёлся в туалет, взял там салфетку и пару раз провел по рюкзаку, делая вид что отряхивает.

– Всё, довольна? – с вызовом спросил он, выкидывая салфетку.

– Почти. Чьё это?