Горькая любовь, или Она не ты.

– Обычно я сам не готовлю, – пояснил Роман Александрович, подбирая со своей тарелки растекшийся желток корочкой хлеба. – Но сегодня почему‑то захотелось, и сам не заметил, как увлёкся. Хорошо, что вы не на диете,  мне нравится, когда у людей хороший аппетит.

И пока Лиза хлопала ресницами, решая, что на это ему сказать, мужчина одним махом допил кофе. И  вскочил из‑за стола, на ходу снимая импровизированный фартук.

Лиза тихо хихикнула – придумал же – связал рукава рубашки за  спиной на пояснице! И верно – как фартук. Только рубашка‑то явно дорогая, жалко такую  пачкать.

– Не нашёл ничего другого, – проследив за её взглядом, произнёс Роман Александрович. – И так как из меня ещё тот кулинар, то решил подстраховаться – в отличие от рубашек, запасных брюк у меня здесь нет. Ну всё, Елизавета Максимовна, я убегаю. И спасибо за хорошую компанию и тёплый вечер!

Роман покинул подъезд, сел в машину и повернул зажигание. Урча мотором, автомобиль плавно вырулил на проспект и влился в поток машин.

На душе было удивительно легко, настроение прочно стояло на отметке «супер!». Роман  не  мог сказать, когда за  последние полгода он чувствовал себя настолько отдохнувшим.

«А забавная девчонка, – мелькнуло при воспоминании о прошедшем вечере. – Детство было не самое шоколадное, но смотри ж, рассказывая о нём, ныть и жаловаться не стала. Обвинять тоже никого не пыталась. Всё с юмором, легко и без злости.  Это замечательно – значит, будущая суррогатная мама не склонна к истерикам, фрустрации и вообще – оптимист.  Моему  малышу повезёт – будет расти в комфортных условиях, без эмоциональных качелей».

День пролетел незаметно, причём Роман успел сделать столько, что вечером сам этому удивился. Что значит, с самого утра хорошее настроение, когда никто мозг не выносил!

– Роман Александрович, вам что‑нибудь ещё нужно? – в дверном проёме мялась Марина.

Надо же, как качественно он её тогда напугал – теперь без его разрешения секретарь не решается покинуть офис, хоть рабочий день завершился уже час назад!

– Нет, Марина, ничего не надо. Расписание на завтра я получил, ознакомился, пометки отправил обратно, утром сразу внесёте коррективы. А сейчас идите домой!

Обрадованная секретарша процокала каблуками на выход, а он завис, сообразив, что придётся ехать в огромный дом, где его никто особенно не ждёт.  Дома только прислуга – охранник, горничная и повар, но это не то.  Даже кота нет. Или собаки. Уж они бы его встретили так, как давно не встречает жена…

Завести, что ли?

Нет, куда ему кота, тем более, собаку? По целым дням на работе, кто ими будет заниматься?

А жаль, с животными дом уютнее. С животными и детьми…

Сейчас же его никто не ждёт. Никто, с кем можно поделиться радостью, кому было бы интересно его выслушать и в свою очередь  рассказать, как прошёл собственный день. Кто мог бы вместе с Романом порадоваться, что сделка с Прайм‑Тайм принесла компании существенную прибыль, и Сам сегодня в телефонном разговоре выразил Роману признательность.  Ника на съёмках, и даже звонить запретила. Мол, отвлекает от творческого процесса. Или отдыха после тяжёлого дня. Впрочем, будь она в Москве, про сделки и настроение мужа слушать всё равно не стала бы. Он пробовал – не интересно, говорит. И отворачивается или уходит в свою спальню, фыркая, как рассерженная кошка.

Совсем от него отдалилась – последние полгода он жену с трудом узнаёт. Где та трогательная девочка с широко распахнутыми глазами? Когда она перестала его слушать и слышать?

Ну, ничего, вот родится малыш, и Ника поймёт, в чём настоящее женское счастье!

Чёрт – Роман скомкал лист бумаги, на котором последние полчаса вырисовывал геометрические фигуры –  он  не хочет оставаться один!  Не может… Устал от одиноких вечеров!

Но в гости посреди рабочей недели не ходят, тем более без предварительного созвона.

Поехать, что ли,  в ресторан, поужинать?

Его повар отлично готовит, ничуть не хуже дорогих  кулинаров, но дома придётся есть в компании телевизора. А в ресторане он будет среди людей.

Через час Роман сидел за столиком в Матрёшке, ненавязчиво  рассматривая заполнившую ресторан публику. И тут его осенило – как это – ему некуда поехать? Есть же человек, с которым легко и просто!

– Я возьму заказ с собой, подготовьте, – подозвав официанта, приказал мужчина, извлекая из кармана сотовый.

Всё‑таки, прежде чем ехать, надо поинтересоваться, хотят ли его видеть, а то свалится человеку, как снег на голову, а у того на вечер были свои планы!

– Алло!

***

Пятнадцать дней  пролетели, как один.

Роман по вечерам уже привычно собирался не в загородный дом, а в двушку, где временно поселил потенциальную сурмаму.

Вообще‑то  все обследования девушка уже прошла, врачи вовсю вели подготовку к ЭКО, и Лизу можно было перевозить на постоянное место жительства. Но он всё оттягивал, не желая расставаться с уютными, почти домашними вечерами.

Здесь Елизавета одна, домработница приходит днём, и никто не видит, что он к ней зачастил. А в доме полно народу, и эти встречи – совершенно безобидные, без какого‑либо сексуального подтекста – мгновенно обрастут слухами, которые непременно дойдут до ушей Вероники.

Оправдываться Роман не любил, особенно в том, что не совершал. Вот и тянул с переездом, мотивируя тем, что отсюда ближе к Центру. Мол, когда  пересадят эмбрион, и он приживётся, тогда можно будет и переехать на природу.

Лиза вопросов не задавала и не протестовала против его ночёвок.  Временами ему даже казалось, что девушка тоже ждала вечера и радовалась, когда он приходил. Но, конечно, это игра воображения – просто ему хотелось, чтобы она его ждала! Что бы хоть кто‑то ему искренне радовался…

Но если разобраться, то с чего у неё не могут быть к нему особенно добрые чувства, ведь он буквально выдернул девушку из привычной  жизни и едва не шантажом вынудил согласиться  на  академ и ненужную ей беременность?

К сожалению, он сделал это не из‑за вредности, а потому что сам  попал в жёсткий цейтнот. Не было у него времени искать кого‑то ещё! Когда‑нибудь – он очень на это надеялся – Лиза поймёт и простит…

Они вместе ужинали и разговаривали. Иногда Роман заказывал еду из ресторана, иногда Елизавета что‑то готовила сама, но увлечённый беседой,  он  не всегда обращал внимание на то, что ест.

Роман Александрович просто наслаждался этими тихими, неспешными вечерами.   Он и забыл, какое это удовольствие – просто разговаривать! Когда тебя слушают и слышат, когда ты сам слушаешь и слышишь другого!

Кто бы мог подумать, что у него с этой девушкой окажется столько общего –  любимые книги, интересы, жизненная позиция?  Он даже растерялся, обнаружив, что взгляд Лизы на некоторые вещи полностью совпадает с его собственным!

Ведь так же не бывает?  Между ними разница в тринадцать лет, он взрослый, состоявшийся мужик, многое попробовавший и повидавший, а она  совсем юная девочка, до сих пор от жизни получавшая только тычки и подставы.  Правда, ему тоже никто ничего на блюдечке не преподносит, всего приходится добиваться самому.