Говори обо мне гадости!

– Я хочу тренировать только Рому. Илья Нелидов неплохой спортсмен, но ему нужно поработать над техникой. Пока что он берет противника на татами своим моральным и физическим давлением.

Его голос приятен, негрубый, не хриплый. Он даже немного завораживает. Вот что значит, трезвый человек. Нет того соблазняющего шепота, и я уже не окунаюсь в забытье. Могу общаться с ним в качестве матери.

– А как к переходу отнесется Олег Алексеевич? – спрашиваю, вновь обращаясь к директору.

Тот опять конфузится. Видимо, он думал, что я вместе с Ромой начну пищать от восторга. Но у меня есть свое мнение на этот счет. Я не хочу, чтобы Рома менял тренера! И дело здесь далеко не во Владиславе Игоревиче!

– С ним я сам переговорю. Все‑таки я перехожу ему дорогу, не успев попасть в спортшколу, – жестко отрезает Владислав Игоревич.

Делаю глубокий вдох и выдох.

– Мы подумаем, – хватаю Рому за локоть и намереваюсь уже уйти, но сын противится.

– Мам, ты что?! Какой подумаем?! – вот что значит подростковый максимализм и вспыльчивость! Рома чуть ли не кричит на меня перед мужчинами.

Директор хочет, что‑то сказать, но я его перебиваю:

– Рома, отойдем на секунду, – крепко беру его за локоть и отвожу немного в сторону.

Я умею проявлять стойкость. Все же одна ращу сына с весьма непростым характером.

– Ты же понимаешь, что у тебя теперь начнутся проблемы? – строго спрашиваю сына, слегка к нему наклонившись.

– Какие проблемы, мам? – шепчет мне Рома.

– Ты сказал, что вас двоих возьмут.

– Ну а берут меня одного! – шипит сын, пытаясь меня убедить в своем решении.

– Вот именно, – я уже повышаю голос, поскольку не задумываюсь, услышат ли меня мужчины. Услышат? Ну и хорошо! – Сейчас ты приходишь с синяками через день, а начнешь ежедневно!

– С какими синяками приходит Рома? – вклинивается в разговор Владислав Игоревич, подойдя к нам ближе.

Его интерес подхватывает и директор:

– Да. Поясните, пожалуйста.

Мне неловко, но я должна обозначить свои позиции.

– Вы знаете, что Рома и Илья лучшие ученики вашей школы, – обращаюсь к директору, поскольку вовлекать в разговор Владислава Игоревича на данный момент неправильно. – Но мальчики соперничают. Соперничество зачастую выходит за пределы школы. И заканчивается простым мордобоем. Извиняюсь за выражение, но из песен слов не выкинешь.

Мне неудобно за свою вспыльчивость, но поделать с собой ничего не могу. Мне не нравится эта затея! Ромка сейчас станет в школе самой настоящей мишенью, грушей для битья. В переносном и буквальном смысле. Наверняка, к Арсеньеву мечтали попасть не только Рома с Ильей. Есть и другие способные парни.

Директору неудобно перед чемпионом, но обращается он все же ко мне:

– Елена Владимировна, мы постараемся решить этот вопрос.

– Если позволите, – обращается Владислав Игоревич к директору, – я могу проводить дополнительные групповые занятия всем борцам школы. Хотя бы раз в неделю для каждой группы. Постараюсь передать им свой личный опыт, поработаю с психологией парней. Чтобы таких проблем не было.

– А это вариант, – тут же подхватывает директор спортшколы предложение чемпиона. – Вот только с оплатой… Нужно будет с вами переговорить на эту тему.

– Я готов проводить их бесплатно, – жестко отрезает чемпион и смотрит пристально на меня.

Вот это чемпион. Теперь понимаю восхищение Ромы. Он и сейчас смотрит на своего нового тренера с восторгом. Даже я готова воскликнуть от радости.

– Мы все‑таки обговорим этот вопрос, – уточняет директор, не скрывая довольной улыбки. – Так что, Елена Владимировна? Теперь вы не будете против?

Я смотрю на Рому:

– Пообещай, что с Нелидовым ты больше не будешь ввязываться в драку за пределами татами, – строго говорю сыну.

– Обещаю! – радостно восклицает Рома.

– Не мне обещай! А Владиславу Игоревичу, – перевожу взгляд на тренера. – Мне ты уже три года обещаешь, но все равно продолжаешь приходить с синяками.

 

Я уже поняла, что мой сын нашел в чемпионе настоящего наставника. Он будет к нему прислушиваться, а иногда и просто слушаться. Хочешь, Лена ты этого или нет, но с этим человеком тебе дальше не просто контактировать, а сотрудничать. Сына воспитывать одной тяжело. А сына подростка тем более. Иногда мне кажется, что я не справляюсь. С Олегом Алексеевичем мне не хотелось общаться на эту тему. Просто потому что он не видит проблемы. Жаловаться директору тоже не собиралась. Но сейчас уже пришлось затронуть волнующую меня тему. И я рада, что Владислав Игоревич понял мои опасения сразу, без лишних слов.

– Обещаю, – как‑то нехотя пробормотал Рома.

Вот так‑то! Одно дело я. Другое дело твой кумир. Перед ним держать обещание сложнее.

Мы распрощались с директором и тренером, и пошли с Ромой в сторону раздевалки.

– Я тебя здесь подожду, – остановилась на входе, проводив сына взглядом.

Не знаю почему, но что‑то в душе гложет. Неспокойно.

Оставшись одна, поняла, что «Классно целуется» меня не узнал. Что и следовало ожидать. Это успокаивает и печалит одновременно. Теперь он тренер моего сына. И никаких личных связей у нас с ним быть не должно. Ромке и так сейчас придется несладко. А тут еще я со своими шурами‑мурами.

Слышу за спиной шаги. Оборачиваюсь. Владислав Игоревич! Поворачиваю голову влево и тут только до меня доходит, что стою я рядом с тренерской. Но в ней нет никого. Ой, надо было к выходу пройти… Что‑то я совсем испереживалась за Рому, что голова перестала соображать. Увидев Арсеньева, вновь стала заливаться краской, вспомнив субботнее происшествие.

Я отворачиваюсь, чтобы не смотреть на него. Не могу. Не хочу. И вообще, все это ерунда и нужно забыть. Стою спиной, будто и не заметила, что он идет в мою сторону. Но мужчина приближается, и я чувствую сильный захват на своей талии. Это не просто захват. А захват с подъемом! Хочет бросить меня, как на татами?!

Нет.

Он затаскивает меня в тренерскую. Ну как затаскивает… Заносит. Одним махом, потому что я даже не успеваю начать сопротивляться.

– Попалась, – мужчина прижимает меня к стене комнаты и нависает сверху.

Одной рукой он по‑прежнему держит меня, второй закрывает дверь на замок. Характерный щелчок заставляет вздрогнуть.