Халид. Во власти врага

Не хочется первой проигрывать.

– И правильно. Не терплю, когда от девушки табаком тянет.

Некстати думается, что стоило перед клубом выкурить пачку, а лучше две. Чтобы не попадать в такую ситуацию, не вариться в сомнениях.

Хуже всего, что саму себя понять не получается.

– Сам куришь, а девушкам нельзя?

– Тем, кто хочет со мной быть, нельзя.

– И много у тебя подобных запретов?

– Дохрена, но ты запомнишь. Кому бабки…

– Я помню, кто платит, тот и свои законы устанавливает.

– Молодец, что поняла. Не люблю тупых. А особенно тех, кто под тупых косит, – словно насквозь меня видит. Каждый шаг предугадывает. – А теперь обсудим на каких условиях я трахну тебя этой ночью.

 

Глава 8. Халид

 

Мне нравится, как ведёт себя эта девчонка. Наглая, упрямая. Я любил сталкиваться с такими в бизнесе. А ломать любил ещё больше. Но Ада не конкурент, а будущая любовница.

Если перестанет дуру играть.

– А теперь обсудим на каких условиях я трахну тебя этой ночью.

– Этой?

Хлопает ресницами длинными, натуральными. Ничего сделанного нет, может грудь только. Не разобрал ещё, повторить нужно. Тут же ладонью накрываю, проверяя. У меня полно другой херни, о которой думать нужно, а не о сиськах левой девки.

– Ты чего творишь?

Ада взвинчивается и делает то, что ни одной живой душе не позволяю. Руку на меня поднимает. Бьёт по ладони, как зарвавшегося пацана. И тут же ответ получает, когда запястье сжимаю. Силу рассчитываю, но достаточно, чтобы она от боли дёрнулась.

– Другому я бы руку сломал, Ада. Мозги включай, если хочешь со взрослыми играть.

– Я же просто…

– Не просто. Запоминай, как прописную истину. Никаких истерик, скандалов, вопросов. Я баб не бью, но найду способ преподать урок. Поняла?

В доказательство своих слов оставляю сильный шлепок на заднице. Упругой, крепкой. В такую охрененно вколачиваться будет после ночных разборок.

– Больно.

– Зато доходчиво. На насилие я отвечаю насилием с двойной силой. Уяснила?

– Не говори: «как он поступил со мною, так и я поступлю с ним, воздам человеку по делам его».

– Чего, блять?

– Притчи Соломона. Двадцать четвертая глава, двадцать девятый стих. В общем, не мсти.

– Я живу по другим притчам. И лучше тебе их запоминать.

Ада напоминает прибившегося щенка. Явно суку, куда уж там кобелю. Смотрит злобно, из‑подо лба, едва губы поджимая. Которыми по члену неплохо так проходила. Вроде дрожит от желания, а продолжает рыпаться и лишнее вякать. Хорошенькая, кусачая. Одно удовольствие будет пару ночей провести.

Девка впивается зубами в губу, но не перечит, когда к груди вновь тянусь. Сжимаю, пока крик не вырвется. Тонкий, тихий, не громче дыхания. Не орет, как резанная, глаза не закатывает. Чуть научится и не жалко будет бабки платить, чтобы по щелчку на колени опускалась.

Проверяю, как урок усвоила. Ладонью по нежной коже веду, смуглой немного. Со своими кудряшками и медными глазами на восточную девушку смахивает. Только ни одна из них подобным блядством заниматься не будет, в строгости выращенная.

– Если вы подвергните их наказанию, то наказывайте их так, как они наказывали вас, – произношу строки, которые в памяти выжжены.

– Но если вы проявите терпение, то так будет лучше для терпеливых, – Ада мигом подхватывает, не задумываясь. – И посланник Аллаха никогда не мстил никому.

– За исключением тех случаев, когда это касалось прав Аллаха и посягательством на то, что является харамом [1].

Никогда не думал, что с продажной девкой буду Коран обсуждать.

Ада не похожа на других, взглядом или поведением, но нутро такое же. Продажное, гнилое. Как у всех вокруг. Только уважения заслуживает, что честно говорит. Без вопросов цену озвучивает, готовая трахаться за деньги.

И при этом, блять, нихера её понять не могу. А это никогда не случалось, с первой секунды как в кровавый бизнес вошел – людей считывать научился. До того, как высоко поднялся. Либо людей шаришь, либо они тебя закапывают.

– Ударить тебя – не грех, Халид.

– Грех, если я так сказал. У меня свои законы. И ты будешь жить по ним.

– А какие твои законы? Убивать разве не грех?

– Кто сказал, что я убивал?

– Халид, – растягивает моё имя, будто смакуя. Улыбается скомкано, за версту фальшью веет. Ада понимает, что лишнее взболтнула. – Я призналась, что у меня секса не было, а не мозгов.

– Слишком умная?

– Достаточно, чтобы не задавать вопросов и не говорить больше об этом.

Умная, это хорошо. Все девки, которые рядом крутятся, понимают, что нельзя о подобном говорить. Думать даже, забивая головки красивые подобным. Но некоторые с мозгами умудряются идиотками быть. Трепаться и лишнее спрашивать.

Посмотрим, какой Ада окажется.

– Убивать в исламе можно, если на тебя нападают с целью убийства.

– Значит, – сглатывает, грудью сильнее в меня вжимаясь. – Хорошо, что на тебя никто не нападал. Да?

– Да.

Умная. Или притворяется хорошо.

Ада интересная, среди других выбивается. И от этого сильнее хочется. Когда на мой пост поднимаешь, в девках проблемы нет. Никогда особо не было, всегда брал ту, что захотел. Приличные, невинные, содержанки и откровенный шлюхи – выбор всегда был.

Эта под многие критерии подходит. И при этом что‑то другое есть, глубже.

С самого себя ржать охота. Глубже, блять, в ней только мой член может оказаться.