Халифат
– не, ну дайте хоть подумать чуток.
Пётр медленно поворачивается к нему… холодный оценивающий взгляд:
– у вас были сутки… но оказывается, вы всерьёз не думали.
– (Николай): да всё время думал… и сейчас думаю!.. тут же надо… Бог знает на что согласиться…
– (Пётр): тогда почему вы задаёте детские вопросы?.. думать – означает предвидеть мои ответы… и ваши дополнительные вопросы, и мои новые ответы… на несколько ходов вперёд… если вы не умеете так думать, то не справитесь с работой, которую я вам предлагаю.
– (Николай): это шофёром‑то?.. ничего себе шофёрчик получается!
– (Пётр): шофёра я могу нанять за пять минут… на любой стоянке такси… и когда расскажу условия, он ещё свою лайбу бросит.
– (Николай): ну вот!.. и думать я не умею… и другого за пять минут найдёте… а чё вы тогда ко мне пристали?
– (Пётр): Господи!.. а я думал ему помочь!.. решительно надоели ваши экивоки и печки‑лавочки!
Пётр берёт портфель и направляется к выходу.
– (Николай): давай!
Пётр уже взялся за дверную ручку:
– увидимся в суде.
– (Николай, кричит): я говорю: документ давай!
С тяжёлым вздохом Пётр останавливается в дверях… медленно возвращается… садится за стол… с нарочитой скукой расстёгивает портфель… аккуратно вынимает папку с контрактом… переворачивает страницы… находит нужную… и показывает место для подписи Николаю… тот снова читает:
– тут срок – десять лет.
– (Пётр): за убийство вам дадут не меньше.
Николай подписывает и швыряет бумагу прочь… он смятён… не ожидал от себя… не знает толком, во что вляпался… сейчас происходит какой‑то поворот судьбы… тревожный поворот… неизвестно куда и с кем!.. без каких‑либо объяснений… казусов и прецедентов… переплётов и наворотов – всё не в счёт… прыжок без парашюта вниз головой – в тёмные шансы и мансы… хозяева даже не спросили про его желания… станут крутить судьбой, чертить траекторию, выбирать планиду… раб!
– (Пётр): никому ни слова… ни друзьям, ни семье… будет суд и приговор… надо правдоподобно отыграть весь спектакль… все должны думать, что вы сидите в тюрьме.
– (Николай): а я где буду?
– (Пётр): не в тюрьме… но если проболтаетесь… или любым другим способом нарушите контракт, вас туда быстро доставят.
– (Николай): так точно, шеф.
***
Дорога в лагерь разведшколы – фургон
Фургон с надписью «Хлеб» заезжает в выходной шлюз СИЗО между сплошными железными воротами и останавливается над траншеей… шофёр выходит из кабины, кивает охранникам… они кивают в ответ… не первый раз ездит, знает правила… и охранники его знают… он отпирает боковые двери фургона и идёт с бумагами на проходную поста… в траншее под фургоном вспыхивает свет… камера на рельсе начинает двигаться под машиной… из хвоста в нос… из носа в хвост.
Охранники открывают боковые двери фургона и светят фонариками внутрь… многие хлебные лотки уже пустые, в других – ряды буханок… обширные просветы… весь фургон виден насквозь… никого и ничего запрещённого… у передней стенки под потолком гудит вентиляционный блок… охранники закрывают дверцы и осматривают кабину водителя… тоже всё в порядке… поднимают и закрывают капот… дают отмашку в сторону поста… водитель выходит… садится в машину… перед ним медленно открываются тюремные ворота.
Фургон едет по шоссейной дороге… едет по шоссейной дороге… всё ещё едет по шоссейной дороге… долго едет… строго по правилам… наконец сворачивает на просёлочную дорогу… через километр встаёт у ржавого шлагбаума… рядом в землю вколочен потёртый жизнью столб с поблёкшей вывеской: «Всеармейское военно‑охотничье общество. Охотничье хозяйство № 87»… вот так‑то!.. и никакого тебе забора.
Шофёр отпирает ржавый замок на шлагбауме… оглядывается… никого… это хорошо, что никого… идёт к фургону, вытаскивает несколько пустых хлебных лотков с нижних полок и отмыкает специальным ключом металлическую секцию пола… из узкого отсека под полом неуклюже вылезает Николай.
– (Шофёр): эй, пассажир, подержи шлагбаум… а то он сам собой закрывается… ишо в прошлом году бумагу писал, шоб пару кирпичей подвесили… и хде они?
***
Тренировочный лагерь разведшколы
Хлебный фургон подъезжает к неказистому домику, где находится контора охотничьего хозяйства… оттуда выходит Геннадий… рослый, крепкий мужик в штатском, явно с военной выправкой… за ним бежит второй, ростом пониже… тоже в штатском… идут к фургону… Николай выбирается из машины, осматривается.
– (Геннадий): Николай Алхасов?
– (Николай): прибыл для дальнейшего прохождения…
– (Геннадий ): я Геннадий Бирюков, ваш инструктор… документы на вас уже здесь… там надо уточнить кое‑какие детали, но сначала в баню… на всякий случай… защищаемся от непрошеных попутчиков… потом Сева, – кивает на второго мужика, – отведёт вас в вашу комнату… покажет столовую… обед через два часа… в шесть – ориентация… за вами придут… начало занятий – завтра… а сегодня… у нас хороший спортзал и бассейн… приведите себя в форму… после долгого перерыва будет трудно.
Сева вытянулся по‑военному, давая знать, что всегда готов и на всё готов… Николай кивнул ему… пожал Геннадию руку… тот ответил надёжным мужским пожатием.
– (Николай): слушай, у тя посмолить есть?.. замучили запретами.
Геннадий пробует сделать сугубое выражение лица… но меняет настрой, расслабленно машет рукой и понимающе хмыкает… достаёт пачку сигарет из кармана… вытряхивает наружу концы.
– (Геннадий): тут тоже полно запретных мест… амуниции‑то навалом… Сева вам покажет, где можно.
