Идеальная Эльза

– Анна немедленно отправила за семейным лекарем, я долго лежала в лечебнице, а потом меня даже отправили на воды, – Лоттар усмехнулась. – Господин Гё был в ярости – ведь он остался без прислуги на несколько месяцев. Тогда‑то я и уговорила его взять в дом Ганса.

– Как сильно вы пострадали? – настойчиво повторил Кристиан, предчувствуя, что ответ будет безжалостным.

– Я получила значительные ожоги, которые обезобразили мне спину. – Впервые за все время этого разговора Лоттар опустила глаза. Кристиан разжал ее пальцы, которые переплелись в замок с такой силой, что костяшки побелели.

– Покажите, – велел он, не отдавая себе отчета, зачем ему понадобилось смотреть на ее ожоги.

Лоттар вскинула на него потерянный взгляд, потом резко кивнула и поднялась. Аккуратно сняла серый жакет, повесила его на спинку кресла. Медленно расстегнула белую блузку. Стянула ее с плеч, оставив болтаться на руках, обнажила тонкую нательную сорочку. Повернулась к Кристиану спиной.

Он увидел багровые неровные рубцы, которые убегали вниз от лопатки под белый шелк. Это действительно выглядело бы неприглядно, если бы спина перед ним не была бы так мужественно выпрямлена.

– Анна, разумеется, только и могла говорить о том, что лишила меня хоть какого‑то шанса выйти замуж. Я не богата, не красива, не обаятельна. Еще и это все…

– Не прибедняйтесь, – отрешенно отозвался Кристиан, – вы достаточно обеспечены.

Она вдруг хрипло рассмеялась, и этот смех разорвал оцепенение Кристиана. Он вздрогнул и отвернулся. Подошел к окну, уставившись на улицу. Лоттар с тихим шорохом одевалась.

– Так почему вы решили работать на меня? – спросил он. – Назовите теперь истинную причину – ну, для разнообразия.

– Потому что это действительно разозлило детей господина Гё, – ответила она.

– Вот как мы поступим, – Кристиан развернулся. Лоттар, застегнутая на все пуговицы, смотрела прямо ему в глаза. – С этого дня я требую от вас точно такого же доверия, которое было между вами со стариканом…

– Не стоит, – прервала она его насмешливо. – Это доверие дешево стоило. Я проворачивала немало финансовых операций вместе с Гансом за его спиной. Это никогда не было в ущерб господину Гё, но я предпочитала, чтобы у меня был независимый доход.

Кристиан хохотнул.

– Да неужели, – весело протянул он, – преданная малышка Лоттар на деле не такая уж и преданная?

Она пожала плечами и не отвела взгляда:

– У каждого свои интересы. Но я могу гарантировать вам абсолютную честность, если, конечно, вы не надумаете запирать меня в шкафу.

– Не надумаю, – угрюмо отозвался Кристиан. – Послушайте, госпожа Лоттар. Неужели вам не хочется разорить этих людей?

– Сыновья господина Гё справятся с этим самостоятельно. Что касается Анны… я сделаю все, чтобы обеспечить ее до старости. Я ведь и правда обещала это.

– Никогда мне вас не понять, – раздраженно буркнул Кристиан. – Если бы со мной случилось подобное, я бы не остановился до тех пор, пока не причинил бы обидчикам такой же боли.

– Месть меня вряд ли порадует. Но чего я действительно хочу – это стать настолько сильной, чтобы никто даже не подумал приближаться ко мне.

Это Кристиан от нее уже слышал, но теперь подобное стремление стало более понятным. Большинство женщин, которых он знал, никогда не говорили вслух о подобных намерениях.

– Что ж, – проговорил Кристиан холодно, – в этом я мог бы помочь вам. Если бы вы продемонстрировали свою верность мне, а не кому‑то из семьи Гё, мертвому или живому.

– Что вы имеете в виду? – немедленно спросила Лоттар, явно насторожившись.

– Разорите Анну Гё, – ответил Кристиан. – Пустите ее по миру.

В обычно спокойном взгляде Лоттар вспыхнуло смятение.

– Это невозможно, – не раздумывая, произнесла она с хрипотцой.

– В таком случае больше я ничего не могу для вас сделать, – ядовито уведомил ее Кристиан.

Внутри него что‑то рвалось и дрожало. Будто он утратил твердую почву под ногами. Уже очень давно Кристиан не чувствовал себя настолько злым и беспомощным. Но было что‑то еще, чему он затруднялся дать определение. Смутно похожее на сострадание.

Подобные эмоции Кристиану были вовсе ни к чему. В бизнесе они делали тебя уязвимым.

– Что же делать, – растерянно спросила Лоттар, – со складом, который я оформила на свое имя для Аккермана и Хауслера?

– Я пришлю вам своего доверенного человека, переоформите аренду на его имя.

– Хорошо, – она посмотрела на него с печалью. – До этих пор я останусь в компании.

– Я вовсе не принуждаю вас увольняться, – напомнил Кристиан, крайне недовольный результатом этой беседы.

– Нет никакого резона оставаться одним из рядовых ваших служащих, – она грустно улыбнулась. – У меня было совсем иное представление о нашем сотрудничестве.

– Как и у меня. Наше разочарование взаимно, госпожа Лоттар.

Она молча вышла, тихо закрыв за собой дверь.

 

К вечеру в кабинет заглянула Катарина.

– Кристиан, – произнесла она испуганно, – на ваше имя доставили странное послание.

– Ну что там еще? – кисло спросил Кристиан, у которого было отвратительное настроение.

– Вот, – и секретарша положила перед ним черный конверт, на котором серебристыми буквами с вензелями было выведено: «Приглашение на похороны г‑на К. Эрре».

– Это еще что за чертовщина? – выдохнул Кристиан.

После того как он возглавил семейную компанию, в его адрес выпало немало угроз. Но обычно они имели менее изощренную форму.

– Я не знаю, как оно было доставлено, – виновато проговорила Катарина. – Я просто обнаружила конверт на полке с корреспонденцией в приемной. Могу предположить, что его подбросила эта Лоттар. Никто более подозрительный сегодня не заходил.

– Вызовите ко мне Гарреля, – попросил он и вскрыл конверт.

«Похороны Кристиана Эрре состоятся в пятницу в два часа пополудни. Родные и близкие просят воздержаться от длинных речей, поскольку об усопшем нечего сказать, кроме того, что его убила Эльза Лоттар».

– Так уж и нечего, – обиделся Кристиан. – Да я первым в этом городе ввел обучение для служащих! Но кого это волнует!

Отбросив от себя мерзкую карточку, он который уж раз за этот нервный день потянулся за виски. Если дела так будут продолжаться и дальше, то он превратится в пьянчужку.

Гаррель, начальник его охраны, явился быстро.