Идеальный папа

– Мам, что случилось? Ты такая грустная.

– Ничего дочурка, – сажусь рядом с ней и замечаю, что у большой куклы, примерно в рост Поли накрашены ногти моим лаком. Тут же перевожу взгляд на ее маленькие пальчики и вижу такую же картину. Неровно, выходя за область ее крошечных ногтиков красовался блестящий ядовито‑красный лак. Она старается спрятать пальцы, убирает руки за спину, но как говориться: «Поздно пить минералку…». Смотрю на дочурку и спокойно говорю:

– Ты опять брала мою косметичку? – теперь понимаю, почему она так смотрела на меня, когда я зашла в комнату.

– Мам, ну мы просто хотели быть красивыми. Как ты, красивыми.

Улыбаюсь, крепче прижимаю к себе Полину. Ничего. Прорвемся! Мы обязательно прорвемся…

 

Глава 7

 

Мне нравится жить в этом районе, еще по одной причине: садик, в который ходит моя дочурка находится в двадцати метрах от нашего дома. Если выходишь на балкон, можно увидеть, как малышей в зимних комбинезонах выводят на прогулку. Их личики по глаза завязаны теплым шарфом. Такие маленькие пингвинята. Медленно‑медленно идут, как неваляшки, покачиваясь из стороны в сторону.

Теперь если искать квартиру, то в этом районе. Садик рядом, на другой менять не хочу. Тем более – это не так просто.

Понимаю, что мой кошелек худеет и превращается в луковицу – открываешь и  хочется плакать. Поэтому нужно действовать. Не сидеть на месте и ждать с моря погоды. Деньги – не манна небесная. Они больше относятся к жидкой субстанции и растворяются, как туман, на жарком утреннем солнце.

Лежу в кровати и никак не могу заснуть. Укрылась, раскрылась, скинула одеяло. С таким потоком информации, который был у меня сегодня – невероятно сложно. Мысли женщины перед сном – ходячая китайская азбука. Настоящий табун породистых скакунов. Ребенка уложила, погладила, убрала со стола, носки наконец‑то загрузила в стирку. Голову завтра помою. Цветок не полила! Ё‑п‑р‑с‑т! Нужно встать и полить. На цыпочках крадусь в кухню, чтобы не разбудить малышку, которая спит в соседней комнате. Поливаю вечнозеленый куст и посматриваю на холодильник. Может не зря купила столько йогуртов? Не выдерживаю, подхожу к белому кормильцу, открываю холодильник и беру маленькую баночку. Беру еще одну и на этом решаю остановиться. На ночь много есть нельзя. Но сегодня можно. Сегодня можно все. Завтра буду худеть. Один из самых замечательных дней недели – это завтра. Завтра сяду на диету, брошу пить, курить, начну заниматься спортом. И так продолжается каждый день. Завтра – не наступающее никогда.

Сажусь за стол, который стоит напротив окна, закидываю ногу за ногу и любуюсь на свой цветок. Говорят фикус в доме – к счастью и благополучию. А мне просто он нравится. Его большие листья. И в уходе, он не придирчив. Можно забыть полить, он простит, поймет, что у его хозяйки выдался сложный день.

Хорошую квартиру придется освободить, с работы поперли, муж ушел к другой. Даже думать не хочу, зачем меня вызывают к заведующей детского сада. Финальный аккорд, решили добить. Это что получается? Вот так выглядит конец света? Не‑е‑ет! Русские так не сдаются. Тем более не время вешать нос, когда у меня растет такая замечательная дочурка. Да, иногда задумываешься о том, что в жизни нет победителей, есть только выжившие.

Стараюсь успокоиться, вспоминаю, есть ли в аптечке валерьянка. Сейчас выпью пару таблеточек и постараюсь заснуть. В такой ситуации Лерка предложила чего‑нибудь покрепче. Как же мне не хватает ее поддержки. Час ночи. Только лучшей подруге можно позвонить в такое время и она поймет. Поднимет трубку, предложит опустошить пару рюмок «горькой» и печаль пройдет сама собой. Доедаю вторую банку и понимаю, что самый вкусный йогурт – это йогурт съеденный ночью. Беру в руки телефон, захожу на страничку Лерки и смотрю последние добавленные фото. Вот мы вместе в парке бабочек, а вот мы ездили на горку, кататься на бубликах. Она тогда еще врезалась в дерево. Слегка не вписалась в поворот. Листаю, обращаю внимание на наших общих друзей. Высвечивается аватарка моего бывшего мужа. Так рука и тянется нажать, перейти к нему в профиль. И вот большой палец моей руки самопроизвольно жмет по иконке, на которой изображена его физиономия. По всей видимости, меня здесь никто не ждет. Доступ к его странице закрыт. Подумаешь. Хотя обидно. Неужели он так легко мог вычеркнуть меня из жизни? Стараюсь не думать о нем, но мысли сами накатывают, особенно в такие тяжелые моменты.

Стараюсь отвлечься. Вспоминаю, как я на седьмом месяце захотела съесть голубцов. В три часа ночи встала и пошла лепить. Когда была в положении – есть хотелось постоянно. Нет, у меня не было таких суперприхотей, как бывает у беременных: съесть малосольную селедочку, вместе со свежим огурчиком и запить все это дело молоком. Причем чувствовать себя при этом абсолютно счастливой. Вроде не было. Сейчас уже и не вспомнишь.

Цветок полила, голод утолила, теперь можно идти спать. Надеюсь, теперь на сытый желудок, я буду спать, как сурок.

Заглядываю к малышке в комнату. При тусклом свете ночника, вижу, как с нее сползло одеяло с вышитыми звездами. Аккуратно поправляю его и тихонечко целую ее в пухленькую щечку. Как же хорошо, что она похожа на меня. Смотришь на нее, улавливаешь до боли знакомые черты. Ручки, ножки, миндалевидные глаза. А этот детский искрометный взгляд, лучезарная улыбка – самая родная на свете. Моя Полинка, моя дочурка – дороже всех алмазов на свете.

Снова плетусь в кровать, укрываюсь с головой. Опять думаю, что вторая банка йогурта была лишней и засыпаю.

Казалось, только прислонила голову к подушке, как слышу, как по всей комнате раздается надоедливая до жути мелодия. Мелодия, установленная на будильник. Рука так и тянется выключить его к чертям собачьим и спать дальше. Вот что значит, плохо спать ночью. Потом будет плохо вставать утром.

И снова раннее утро. Когда солнце еще не совсем взошло, а из‑за окна наблюдается превосходный огненный закат. Бужу свою сладкую булочку, достаю из шкафа наглаженные рубашки, вспоминаю, что не купила вчера колготы. Зачем я ходила в магазин? При этом скромно взяла корзинку. В итоге, забила ее до отказа, тащила можно сказать: «в зубах» и не купила, то что нужно. Надену джинсы. Ножки в такой мороз нужно беречь.

Снова сложно будить Полечку. Целую ее ручки, глажу ее тоненькие плечики. Наконец‑то она открывает глаза и своим милым голоском убедительно говорит:

– Мама! Я еще такая сонная.

– Да, дочь, – начинаю быстро собираться, так как тяну ее пробуждение до победного.

Поля слушает, меня не капризничает. Из ее уст проскальзывает фраза, что она мамина помощница и сама может одеваться.

На всех парах бежим в садик, радуюсь, что успели и пришли ровно в восемь ноль‑ноль. Строгая воспитательница Жанна Петровна, снова встречает нас с холодной улыбкой на лице и напоминает, что со мной хочет переговорить заведующая.

Прощаюсь с Полей и бегу на второй этаж, где и находится нужный мне кабинет. Кабинет заведующей детского сада.

 

Глава 8