Иллэя

Именно по этой причине я весьма долго не мог спуститься на планету и всё искал решение. Я ставил разные эксперименты с образцами, даже высадил в инопланетную почву пару семян пшеницы, томата и гороха. Результат удивил меня не меньше, чем стерильность планеты. Зёрна проросли раз в пять быстрее, чем на Земле и через две недели я получил урожай. Это было немыслимо! Мой лабораторный шкаф уже через месяц зарос нашими земными растениями на инопланетной воде и почве. Созрели даже помидоры! Два спелых красных овоща соблазнительно висели прямо у верхнего стекла шкафа. Я не решался их съесть, помня опыт с инопланетной водой.

Вращаясь по орбите над Темнушкой, я продолжал наблюдать за обнаруженной цивилизацией. Пытаясь постичь, как эти люди общаются, какой у них там порядок жизни, какие правила и законы, я досадовал лишь о том, что на имеющихся исследовательских зондах нет возможности записи звуков. Я внимательно изучал поведение жителей этой планеты, но они почти повсеместно не открывали рта во время общения. Мне это было непонятно, ведь я наблюдал, как они совместно широко раскрывали рты, будто пели, по крайней мере, я воспринимал это действие именно так. Люди обменивались жестами, а два из них я понял абсолютно верно, всё, как у людей на Земле. Кивок головой вперёд – согласие, а движение головой из стороны в сторону – отрицание. Люди кланялись друг другу, приветствуя, и всякий раз улыбались. Ко мне порой закрадывалась нелепая мысль, что моя авария сместила меня во времени, и я оказался возле Земли в доисторические эпохи. Лишь положения звёзд и принимаемые единственно сохранившейся на корабле радиоантенной бесполезные в такой ситуации сигналы развитой цивилизации землян, убеждали меня в ошибочности этой безумной мысли. Между собой эти инопланетяне всегда доброжелательные, я вообще не увидел проявлений гнева, раздражения, ярости и жестокости. Напрочь! Как же они там живут без всего этого?

Однажды я совершенно случайно наблюдал в свой телескоп удивительную сцену, пока мой корабль пролетал над одним из тысяч озёр на этой планете. Группка молодых девушек, весело подойдя к берегу озерца, принялись проворно раздеваться донага, сбрасывая свои свободные и разноцветные балахонистые одежды, скрывающие до этого все прелести их тел. Я даже вспотел, жадно приникнув к экрану, бесстыдным образом откровенно подглядывая за купанием этих девиц. Соблазнительные формы их молодых тел с распущенными волосами вызвали томное чувство у меня внизу живота. И я вдруг осознал, что меня откровенно и очень сильно волнуют эти инопланетянки. Раз это так, раз моё тело инстинктивно реагирует на этих существ, то, возможно, мы одного биологического вида. Я попытался рассмотреть более подробно тела этих красавиц, но мой корабль вышел из зоны видимости, и озерцо с волнительными купальщицами скрылось за горизонтом. Увлёкшись видами этих прелестниц, я даже совсем забыл включить запись трансляции с телескопа и сильно об этом пожалел.

В течение ещё нескольких витков вокруг планеты я тщетно пытался найти этих прекрасных и соблазнительных чудесниц, но не смог, видимо, они накупались и ушли в лес по пути к ближайшему селению. Обрадовавшись и одновременно испугавшись этих инопланетянок, я не мог себя заставить перестать о них думать, всякий раз стараясь найти достоверное подтверждение биологической совместимости наших видов.

Следует отметить, что я весьма быстро определил наличие института семьи там внизу. Девушки и юноши, так сказать на выданье, частенько ходили небольшими компаниями, как все вместе, так и порознь. А вот более старшие аборигены, явно нашедшие себе пару, жили вместе и растили появившихся у них детей. Причём, мне даже сверху виделось, что любую семейную пару объединяет очень сильное чувство привязанности, нечто более мощное, чем я подмечал подобное на Земле. Тогда я вспомнил земную шутку, в которой задавался вопрос, почему все сказки оканчиваются свадьбой, и тут же давался ответ – потому что именно после свадьбы сказка‑то и заканчивается. Но там на Темнушке, ну точно всё не так – там сказка лишь начинается.

Разумеется, после созерцания нагих купальщиц особый интерес у меня вызывали инопланетные девушки, ведь они были поразительно похожи на земных. Ну, а кто же ещё должен был волновать и привлекать молодого здорового парня? Совершенно естественно меня интересовал противоположный пол, тем более именно тогда у меня не было никакой близкой девушки в жизни, которая бы ждала меня где‑то на Земле или в Колонии. Свои мимолётные увлечения и лёгкие победы я не считал. Мою персону, честно говоря, самодовольно наполняло эдакое чувство превосходства над моими ровесниками там.

– Ну, какие мне конкуренты те щуплые пацаны? – храбро рассуждал я, глядя на молодёжь планеты с высоты орбиты.

Благодаря своей сильной и слаженной фигуре, я всегда нравился земным девушкам, поэтому был самонадеянно уверен и тогда, что там внизу грандиозный успех у барышень мне точно обеспечен. Я совершенно бессовестно мечтал:

– Мне бы только найти способ безопасного существования на планете, уж тогда‑то я там развернусь, кого мне опасаться там, безоружных и слабых аборигенов?

Моё воображение уже рисовало мне эдакий рай, в котором каждая девчонка будет моя, если я того захочу, главное, чтобы они оказались такими же, как люди Земли. Самовлюблённый Нарцисс с раздутым самомнением!

Так в сомнениях прошёл ещё месяц. Я всё больше убеждался в идентичности мне инопланетян внизу, но, в то же время, начал ещё сильнее их страшиться, ведь они явно какие‑то не такие. Мне надо было принимать решение, потому что мои съестные запасы потихоньку подходили к концу. Хоть я и уменьшил свой ежедневный рацион до минимума, но еда стремительно заканчивалась. Ещё пара тройка недель и я начну голодать. Скоро будет пять месяцев, как я находился на корабле, при плановых трёх с небольшим. Конечно, потом я начал бы есть запасы семян для посадок из груза, но это максимум ещё год. А затем голодная мучительная смерть. Надо было рисковать. Либо погибнуть сейчас, либо через год. Но рискнув сейчас, у меня оставался ещё шанс выжить. Если я начну пить эту инопланетную воду, учитывая эксперименты с бактериями, в моём организме исчезнут все полезные микроорганизмы, и у меня начнётся дисбактериоз. Резко снизится способность организма к сопротивлению патогенной микрофлоре. Я стану стерильный как младенец… Стоп!!! Я даже хлопнул себя ладонью по лбу. Как младенец! Ну, конечно! Мы же развиваемся в утробе матери в абсолютно стерильной среде и рождаемся без единого микроба внутри. Лишь потом с первым вздохом мы получаем первую порцию различных микроорганизмов, и патогенных в том числе. А чем я рискую здесь? Лишь тем, что на планете может существовать некая другая микрофлора, которая дружит с почвой и водой, и которая может быть вредной для меня. Но вероятность этого минимальна, люди то там живут.

С этой мыслью я прошёл к лабораторному шкафу и, резко выдохнув воздух, отстегнул замки и открыл герметичную стенку. В шкафу различные растения уже завяли, а помидоры пожухли и сморщились, но гниения не было вовсе. Из открытого шкафа пахнуло удивительной свежестью и приятным пряным растительным ароматом, хотя я подспудно ожидал затхлый или тухлый запах. Я взял закрытую ёмкость с образцом воды с Темнушки.

– Эх, была, не была, – с этими словами я вскрыл ёмкость и, зажмурившись, сделал глоток.