Искры летнего костра

– Ладно, – продолжает Холодов. – Если будешь плохо себя чувствовать – просто найди меня.

– Обязательно, –  он не замечает, что эту фразу я говорю с сарказмом, подмигивает и поднявшись, отправляется сначала за мячом, а потом обратно к друзьям.

Морозова виснет на нем, стоит Егору только приблизиться. Закатываю глаза. И зачем только постоянно свои обжимания выставлять напоказ? Никогда этого не понимала, и, наверное, не пойму.

– Нет, ну ты видела? Вот ведь стерва! – возле меня мгновенно материализуется злая Маша.

В нашем лагере она впервые, но родители прислали её на целое лето, поэтому наше знакомство длится уже второй жаркий месяц. И, вроде, нас даже можно мало‑мальски назвать подругами. По крайней мере, она рассказывает мне буквально о каждом своём шаге.

– Ты о чем? – спрашиваю, не понимая, в чем дело.

– Ты разве не видела?! – возмущается она, поправляя свои шелковистые волосы. – Эта из‑за Морозовой тебе в голову прилетело! Она мяч киданула! – Маша разминает кулаки так, будто уже сейчас готова броситься в бой. – Как же она раздражает! Ещё и Холодов прибежал за неё прощение просить! Ну вот скажи, разве она этого стоит?

Совсем не удивляюсь Машкиным возмущениям. Ей позволительно. Холодов покорил её девичье сердечко, стоило ей только впервые на него взглянуть. И все, пропала девчонка.

Правда, я в этом видела лишь глупость. Настоящую девчачью глупость. Ну какая влюбленность, если он с ней за два месяца даже не разу не заговорил?

В целом, это главная причина по которой изо дня в день я выслушивала триады о неидеальностях идеальной Ани и о том, какой же Холодов неземной красавчик.

Слишком сильно начало напрягать, из‑за чего общение с Машей с каждым днём стала сводить к минимуму.

От полученной информации, я всего лишь бросила взгляд в сторону Морозовой. Подумаешь, попала мячом. Со мной в школе и не такое случалось. Однажды в спину случайно прилетел мяч, когда я впервые забралась по канату до самого верха. До сих пор не знаю, как не слетела оттуда от неожиданности. А то, что Холодов попросил прощения, приняв всю вину на себя. Ну, учитывая их незримую силу любви, совсем неудивительно. Спасибо, хоть кто‑то из них решил принести извинения.

– Мне наплевать, – пытаюсь снова сфокусироваться на рисовании, но заранее знаю, что попытка не увенчается успехом.

Маша в упор не замечает моего нежелания продолжать эту тему. Она продолжает свои возмущения насчёт Морозовой и заявления о благородстве Холодова. Правда, практически все я пропускаю мимо ушей, снова сосредотачиваясь на нарисованных пейзажах. Все, кроме того, что буквально цепляет и фокусирует внимание на словах подруги.

– Не зря он ей изменил, – радостно выплевывает она. – Жаль не со мной, я бы была не против.

– Что? Ты о чем? – в этот момент у меня буквально замирает сердце. Как такое может быть?

– Ты ещё не слышала? – подруга мгновенно и восторженно начинает новую историю. – Егор вчера целовался с Семеновой из третьего отряда. Их застукали вожатые.

От шока уставляюсь сначала на подругу, а потом на Холодова, который преспокойно продолжает игру.

– Да ну, бред. Кажется, у них все хорошо, – облегченно выдыхаю, когда Морозова подбегает к Егору и оставляет поцелуй на его щеке.

– Потому что она не знает, – щёлкает пальцами Маша. – Ты же знаешь, у Егора тут все братья и друзья. Никто просто не посмеет рассказать ей правду, потому что побоятся.

Замечаю логику в словах подруги и в одночасье смотрю на эту пару совсем другими глазами.

Просыпается какая‑то резкая неприязнь к Холодову и нереальное сочувствие к ничего не подозревающей Ане. Разве можно так играть человеческими чувствами? Животный поступок, который не терпит прощений и оправданий.

Маша продолжает что‑то рассказывать. И вполне понятно, что новость о моногамности Егора её несомненно радует. Это ведь даёт ей шанс конкурировать с идеальной Морозовой. Ну а что? Семёновой то из третьего отряда перепала капелька его тепла, а чем Маша хуже?

Весь этот бред в её исполнении пропускаю мимо ушей, продолжая в упор пялится поочередно на Егора и Аню. Серьёзно, ну как можно совершать такие бесчеловечные поступки? Ведь если только подумать, что она почувствует, когда правда вскроется, становится тошно. Но если представить, что Морозова будет дальше жить в розовых очках, не представляя на что способен человек, в которого она влюблена, то…Даже не знаю, что в данном случае хуже.

 

9

 

– Чего застыла? – спрашивает Егор, тем самым возвращая меня в настоящий момент из вихря горьких воспоминаний.

Очень вовремя, как раз до того момента, как в моей голове в красках воспроизведутся следующие события того злосчастного лета. Нет, об этом однозначно не хочется и думать.

Смотрю на Холодова, а перед глазами будто стоит тот самый мальчишка, об ужасном поступке которого я узнала семь лет назад.

– Спасибо за помощь, – тут же теряю все прежнее веселье, и буквально закрываюсь в собственном коконе.

Думаю, Егор четко улавливает такую резкую и кардинальную смену настроения и, к моему счастью, больше не лезет.

– Обращайся, если снова счешешь своим носом что‑то в этой округе, – уголки его губ едва приподняты.

Лишь киваю напоследок и покидаю его комнату, направляясь в свою. Интересно, пятнадцати оставшихся минут хватит, чтобы принять душ? Что‑что, а он мне просто необходим. Уж точно не думала утром, когда воодушевленная и вдохновлённая шла на пробежку, что закончится она именно таким образом. Может, мне чёрный кот дорогу перебежал, пока я не видела?

Хотя, учитывая все неудачи последних дней, он был явно не один. Сотня, не меньше.

Утро провожу в очередных попытках найти контакт с детьми. Несколько раз путаю их имена. Такое себе сближение, да? Холодов выводит меня из неловкой ситуации, перетягивая их внимание на очередную активную игру. Вздыхаю и злюсь. После вчерашнего дождя речи о походе на озеро и быть не может, поэтому приходится придумывать другие развлечения. После обеда мы снова занимаем уже облюбованную беседку и обсуждаем, что будем готовить на первый концерт. Как я и предполагала, некоторые девочки и мальчики сначала смущаются и дают заднюю. Но, черт возьми, это же Холодов. Есть хоть что‑то в чем он проигрывает мне? Хочется верить, но… Конечно же, он, как всегда, в два счёта находит к ним правильный подход и уже через полчаса во время репетиции в актовом зале, ни о каком смущении и боязни сцены и речи нет. Девочки наперебой вырывают друг у друга микрофон, чтобы тоже попытаться спеть, а мальчики хвастаются своими навыками отжиманий и брейк‑данса. Что же. Похоже на ближайшее время тема с конкурсами и выступлениями полностью закрыта. Теперь у нас желающих, хоть отбавляй.

Как оказалось, важно в первую очередь показать детям, что даже подготовка к выступлению может быть веселой. Точнее даже не может, а должна. Иначе, зачем мы здесь?