Кафедра зооцелительства

К счастью, минут через пятнадцать, когда я успела основательно продрогнуть и начала отстукивать зубами, наконец‑то подошел мой черед в помывочную. Я сразу шмыгнула в свободную кабинку, рядом повесила одежду и с наслаждением включила горячую воду, отогреваясь. Потом промыла свои густые длинные волосы, нанесла на распаренную кожу скраб, маску… Привычный утренний ритуал.

– Кто там в четвертой кабинке? – в дверь недовольно забарабанили. – Жабры отращиваешь?

– Смотрите, какой оттуда пар валит! – подхватил кто‑то. – Да она сейчас всю горячую воду сольет!

В дверь забарабанили с удвоенной силой. А я что? У меня на теле скраб, который еще смыть надо, на волосах укрепляющая маска.

– Подождите минуту! – крикнула я, а то, чего доброго, дверь вынесут.

– Риар, ты, что ли? Ты там уже двадцать минут торчишь, у нас не больше пяти минут на человека, ты в курсе? Быстро вышла!

– Я тороплюсь как могу!

Под недовольные возгласы я спешно смывала с себя все нанесенное, дверь ходила ходуном, напряжение в душевой росло, а мои эмпатические щиты буквально трещали.

– Так, – стоило мне открыть дверь кабинки, как дорогу преградила девушка из породы, про которую обычно говорят «в теле». Такую при всем желании не обойти, она ровно по ширине двери. – Я вижу, ты не знаешь местные порядки.

– Я быстро учусь, – разумеется, я могла бы ответить куда жестче, но штрафные баллы мне совсем ни к чему. – Поняла уже, что чуть‑чуть задержалась.

– Чуть‑чуть? – отовсюду послышались возмущенные крики.

– Я извиняюсь, что задержала кабинку, мне было очень нужно, – и запас моей вежливости не бесконечен.

– Здесь всем очень нужно, но больше никто себе такого не позволяет, – не отставала от меня толстуха, да еще для большей убедительности сделала шаг ко мне, грозно сложив руки на груди.

Нет, ну это уже слишком! Подумаешь, кабинку немного задержала!

В ответ на мои мысли вода в трубах недовольно загудела, душевые разом зафыркали, из кабинок зазвучали визги: где‑то пошел кипяток, кого‑то, наоборот, окатило ледяной водой.

– Вы бы мылись быстрее, а не глупые разборки устраивали! Не видите, что ли, с водой проблемы! – крикнула я, и это подействовало, народ засуетился, целительница в теле скривилась, но выпустила меня из кабинки.

А ведь сегодня мне буквально повезло…

В комнату я почти бежала: во‑первых, холодно, во‑вторых, я еще Элис должна накрасить.

Соседка к моему возвращению успела одеться и высушиться.

– Так, – скомандовала я, – садись к окну, макияж лучше всего делать при дневном свете.

– А ты точно успеешь? – по‑моему, Элис не горела желанием преображаться и покорять возлюбленного.

– Точно, – заверила я девушку, – у меня рука набита.

Сама же быстро высушила волосы бытовым заклинанием так, чтобы они сразу легли как нужно, красивыми крупными локонами, надела форму, достала косметичку.

– Ну‑с, приступим.

Минут за двадцать я привела Элис в порядок, сделала легкий дневной макияж. Самым сложным оказалось закрасить ее синяки под глазами, очень некрасиво выделявшиеся на бледной коже. Все‑таки учеба до добра не доводит. Конечно, косметики под ее цветотип у меня нашлось немного, и макияж у нас совершенно разный. Себе я добавляла яркости, подчеркивала скулы, губы, подкрашивала глаза, светлые ресницы и брови. А рыжей девушке стоило чуть сгладить острые черты, перламутровым блеском добавить объем тонким губам и подвести глаза. Рыжину ресниц и бровей я трогать не стала – пусть будет изюминка. Волосы собрала в несколько косичек, которые пустила по голове, а потом объединила в один рыбий хвост.

И получилось здорово!

– Все, теперь можешь выходить из комнаты, – разрешила я.

– Слишком много всего, – заявила соседка, – я так не привыкла.

– На фоне твоих огненных волос – отлично, – заверила ее. – Зато глаза на лице не теряются.

Элис с сомнением посмотрела на себя в зеркало, как‑то обреченно вздохнула и пошла со мной в столовую.

– Мне кажется, Алекс все равно не заметит, – соседка то и дело норовила дотронуться до лица или волос, хоть по рукам бей.

– Алекс не заметит – другой заметит, на нем свет клином не сошелся.

Мне казалось, что Элис действительно заслуживала лучшего, чем этот невыразительный парень.

– Ничего ты не понимаешь, – отмахнулась соседка, и я решила не спорить. Кое в чем я понимала побольше некоторых рыжих.

С раздачи мы подошли к общему столу, где многие отметили, что Элис сегодня просто преобразилась. Но не Алекс. Он на подругу и не глянул толком. И мне так обидно стало! Я все утро старалась, встала рано, а он в упор не замечает!

– Алекс, – позвала я однокурсника, – тебе не кажется, что Элис сегодня особенно хорошо выглядит?

Парень впервые бросил взгляд на девушку, тут же смутившуюся, и рассеянно кивнул. И это все?

– Посмотри получше, ей же идет, правда? – с нажимом продолжила я.

Элис, сидевшая рядом, начала пихать меня под столом. Но если Алекс сейчас не оценит мои старания, то соседка может отказаться со мной заниматься. А у нас все так неплохо началось.

– Да, – теперь Алекс хотя бы взялся за труд рассмотреть прическу. – Очень милые косички, это ты сделала?

– Как ты догадался?

– А мы уже знаем, что вы теперь вместе с Элис в одной комнате живете. А я еще с первого курса заметил, что у тебя прически хорошо получаются, и сейчас тоже отлично волосы уложены.

На этом Элис встала, рывком подняла поднос со стола, едва не расплескав нетронутую кашу, и ушла. Кажется, я все сделала не так.

– Знаешь, Алекс, – я посмотрела однокурснику в глаза, – какой же ты дурак.

 

13. Задание

 

Мне показалось, однокурсник так и не понял, в чем он прокололся. И что Элис в нем только нашла? Алекс еще пару раз пытался со мной заговорить за завтраком, но я к поддержанию разговора не стремилась, как и не собиралась отвечать, почему переехала из одноместной комнаты. Теперь у меня не одна проблема, а две: цербер и обиженная соседка. Вот и думай, кто страшнее.

В зоосад я заходила с некоторой опаской, но нападать никто не спешил, Элис меня показательно игнорировала. Местор Альдер с постным лицом посмотрел на мое задание, потом на меня, но ничего высказывать не стал. Ладно, письменную часть у меня, вроде, приняли.