Кафедра зооцелительства

– Тогда смело переводитесь на стихийную или темную магию. Там вас, как перспективную ученицу, всем обеспечат, а на темной магии еще и стипендию дадут, если продолжите хорошо учиться.

Я исподлобья посмотрела на завкафедрой.

– Нет, местор, простите, но я не могу покинуть любимый факультет и кафедру зооцелительства. Знаете, всю жизнь мечтала стать целителем, так что еще годик вам придется меня потерпеть.

– И кому вы делаете хуже?

– Но ведь я сегодня справилась, так? – я подалась к преподавателю.

– Предположим, – местор не был рад моим успехам.

– Хорошо справилась, – продолжила я.

– Неплохо, леди, вы справились неплохо. Да, вы умеете взаимодействовать с животными, но это не значит, что вы так же успешно сможете их лечить.

– Это мы еще посмотрим, – заявила я и начала подбирать юбку, чтобы встать с травы.

Все же в павильоне совсем не жарко. Пусть тут и греют воздух специальные артефакты, но земля холодная.

Как ни странно, местор легко поднялся первым и протянул мне руку совершенно естественным, не нарочитым жестом. И я так же спокойно ее приняла. И только потом подумала, что преподаватель вовсе не обязан проявлять галантность.

– Я искренне надеюсь, что вы не совершаете еще большую ошибку, чем я думаю, – сказал на прощание местор Альдер, разом испортив только‑только сложившееся о нем впечатление.

Впрочем, я сама на это надеялась, и, будучи особо заинтересованной персоной, намного сильнее, чем всякие завкафедрой.

 

14. Поверенный

 

Завкафедрой ушел, я же осталась в одиночестве с невеселыми мыслями: из‑за выпавших на мою долю переживаний я теряю контроль над магией. Раньше со мной такого не случалось, впрочем, мне и волноваться так не приходилось. Надо как‑то брать себя в руки и действовать аккуратнее.

Но для начала следует вернуть должок: завернутый в салфетку эклер лежал в моей сумке, так что загляну к фениксам, как раз до обеда успею.

Фениксы нашлись в своем вольере, да вот только их почему‑то оказалось всего четыре. Пятый, самый здоровый, так выручивший меня на прошлом занятии, отсутствовал. Я даже просканировала ближайшую местность: феникса‑смеска в пределах действия заклинания не нашлось.

И тогда мне пришла в голову запоздалая мысль: завкафедрой его скорее всего у кого‑то позаимствовал на время занятия. Фениксы, конечно, существа смышленые, но, чтобы общаться мыслеобразами, нужно постоянно взаимодействовать с человеком, такой навык достигается почти всегда только дрессировкой. Встречаются животные, с рождения умеющие общаться мыслеобразами, но это скорее исключение, чем правило.

В итоге эклер мы разделили с оставшимися четырьмя фениксами пополам: половину мне, остальное по кусочку каждому из них.

Теперь стоило зайти в комнату и переодеться, так как юбка после сидения на траве несколько утратила свой вид, да и пахло от меня паленым: воспламенение цербера бесследно не проходит.

В новое жилье я шла, гадая, злится на меня Элис или очень злится? Наверное, стоило оставить последний эклер ей, но у меня, если что, еще конфеты имелись, чтобы как‑то загладить фиаско с Алексом. А еще надо бы как‑то поговорить с одногруппником, донести до него, какая Элис замечательная и что стоит обратить на нее внимание.

В комнату я заходила, готовая в любую секунду поднять магический щит. Вот только нападать Элис не спешила. Стоило мне зайти, как соседка встала с кровати, на которой валялась с учебником, и подошла ко мне. Щит я держала наготове.

– Ты как? – она внимательно оглядела меня с ног до головы.

– Жива: ни цербер, ни завкафедрой, как видишь, не съели, – попробовала пошутить я.

– Тебя съешь, скорее подавишься, – улыбнулась рыжая.

– А ты почему косу расплела? – на голове у Элис снова была копна торчащих волос. – Тебе не понравилась прическа? Хочешь, я тебе что‑нибудь другое сделаю? Как раз до обеда успеем.

Девушка поморщилась и отвернулась.

– Не надо ничего, – буркнула под нос соседка.

– Почему? Ты так легко сдаешься? Все отметили, что ты отлично выглядишь, так почему бы не продолжить в том же духе? И не для Алекса, раз он такой балбес. Хорошо выглядеть ты должна прежде всего для себя – усвой это. А теперь садись на стул, с твоими волосами однозначно надо что‑то делать.

И я потащила вяло упирающуюся соседку к стулу, усадила и достала расческу.

– Тебе бы бальзамчики какие‑нибудь не помешали, а то волосы густые, но слишком сухие, вот и путаются постоянно. И не обязательно дорогие, репейное масло в любой аптеке за четверть марки продается, особых усилий в применении не требует.

– Чтобы, как ты, по полчаса в душе его отмывать? – вспомнила утренний инцидент соседка.

– Можно найти время, когда душ не так занят, – выкрутилась я.

На это Элис пробубнила что‑то недовольное, к уходу за собой она явно не приучена, да и когда, если целыми днями за учебой просиживаешь?

Зато к обеду мы обе вышли переодетые и причесанные, своей соседкой я осталась довольна. Пусть Элис и не отнесешь к милым и приветливым девушкам, но в целом она оказалась очень даже неплохой.

За обедом меня традиционно закидали вопросами, о чем мы беседовали с местором. Спрашивали больше всех однокурсницы, понятно, что у них молодой преподаватель был объектом особого интереса. И, разумеется, все снова начали выдвигать версии, почему завкафедрой оказывает мне знаки внимания – дает сложные задания. На самом деле, до сегодняшнего эпизода с цербером я смело могла открещиваться от любых странных и романтических версий, но теперь его повышенное внимание стало слишком очевидным. Дать цербера девушке, явно вывести ее из себя, а потом броситься ее спасать – и все это просто так, без какой‑либо подоплеки…

В такое бы даже я не поверила, но мне‑то правда известна: местор просто выживает меня со своей кафедры. Но я упрямо стояла на своем: у нас ничего нет и быть не может, а это все совпадения и не более. И все бы ничего, но к концу обеда ко мне подошла лаборантка кафедры, которая уже вызывала один раз к местору Альдеру.

– Завкафедрой просил зайти к нему после обеда, – с пренебрежением бросила она, наверняка тоже завидуя.

Было бы чему, в самом‑то деле!

И все снова уставились на меня. Что за напасть? Или это новый способ изводить? Надо бы попросить местора поменьше обращать на меня внимание. Только вряд ли он послушается.

Пришлось быстро доедать и уходить, не дожидаясь новой волны расспросов.