Комплекс хорошей девочки

Он усмехается.

– Гарантирую – они подумали не это. Зато я теперь так думаю. Хочешь трахнуться тут или пойдем под пирс?

– Ступай в бар со своими милыми друзьями, Куп. У тебя больше шансов переспать там, чем здесь.

– Да мне и тут хорошо.

Купер поднимает руку и проводит пальцами по своим темным волосам, а я не могу перестать пялиться на его напрягающиеся бицепсы.

– Так вы с ребятами восстанавливаете этот ресторан? – Я приказываю себе не смотреть на эти сексуальные мускулы. – Выглядит впечатляюще.

– Так и есть. И после того, как мы закончим с рестораном, у нас еще полно работы. – Он машет рукой в сторону набережной, где много разрушенных ураганом зданий.

– Тебе нравится этим заниматься?

Купер медленно кивает.

– Да, нравится. Мы с Эваном работаем в компании нашего дяди, так что нам не приходится мириться с каким‑нибудь придурковатым боссом, который попытался бы нас облапошить или заставить делать грязную работу, чтобы сократить свои расходы. Леви отличный мужик, справедливый. Ну, и к тому же я всегда любил работать руками.

Я сглатываю. В этой фразе нет ровно никакого подтекста, но, будь я проклята, если в ту же секунду не перевожу взгляд на его руки. Они сильные, большие, с длинными пальцами и мозолистыми ладонями. Никакой грязи под ногтями, даже после того, как он весь день работал.

– Что насчет тебя, принцесса? – Он заинтересованно склоняет голову.

– А что насчет меня?

– Это уже второй раз, когда я подхожу к тебе и вижу этот взгляд.

– Какой взгляд? – По‑видимому, теперь я просто повторяю за ним. Но напряжение, что исходит от него, вызывает во мне тревогу.

– Взгляд, который говорит: «Я хочу большего».

– Хочу большего… И чего же я, по‑твоему, хочу?

Купер продолжает изучать меня.

– Не знаю, просто чего‑то большего. Это похоже на… смесь скуки, разочарования, неудовлетворенности и тоски.

– Как‑то очень много всякого дерьма в одном взгляде, – шучу я, однако мое сердце бьется как сумасшедшее, потому что он прав. Так я себя чувствую с тех пор, как поступила в колледж. Или даже дольше – осмелюсь сказать, всю мою жизнь.

– Я ошибаюсь? – грубо спрашивает он.

Наши взгляды встречаются. Желание довериться ему настолько сильное, что я прикусываю язык, чтобы остановить себя.

Внезапно я слышу среди шума волн и криков чаек чей‑то визг.

– Ты это слышал? – Я оглядываюсь в поисках источника отчаянного, полного боли крика.

Купер усмехается.

– Не пытайся отвлечь меня.

– Да я и не пытаюсь. Серьезно, ты разве не слышишь?

– Что? Я не…

– Ш‑ш! – приказываю я.

Я прислушиваюсь, стараясь различить, откуда все‑таки доносится звук. Темнеет, и огни набережной освещают сгущающиеся сумерки. Очередной визг – на этот раз громче. Я вскакиваю.

– Да ерунда, – отмахивается Купер, но я игнорирую его и следую за звуком, к пирсу. Он бежит за мной, уверяя меня, будто все это мне показалось.

– Не показалось, – настаиваю я.

А затем я вижу источник шума. За пирсом, на пристани, я различаю очертания маленькой фигурки, застрявшей между камнями, а прилив тем временем все прибывает. Мое сердце норовит вырваться из груди. Я оборачиваюсь к Куперу и выпаливаю:

– Это собака!

 

Глава девятая

 

 

КУПЕР

 

Не успеваю я моргнуть, как Маккензи стягивает с себя платье. Она реально раздевается. Не догола, конечно, поскольку на ней остается белье. Мое разочарование прерванным стрип‑шоу омрачается еще и тем, что она невероятно сексуально выглядит в этом лифчике и трусиках. Но, когда она несется к воде и быстро погружается в нее по шею, рациональная часть моего мозга наконец‑то включается.

– Мак! – кричу я. – Возвращайся, черт тебя дери!

Она уплывает. Класс. Эта девчонка утонет, пытаясь спасти паршивую бродяжку. Выплевывая проклятья, я снимаю джинсы и ботинки и кидаюсь в воду вслед за Маккензи, которая уже доплыла до скал и теперь взбирается на них, чтобы вытащить собаку. Я изо всех сил плыву против течения, а волны упорно пытаются убить меня. В конце концов, я хватаюсь за один из камней и выбираюсь из воды.

– Ты сумасшедшая, тебе говорили об этом? – рычу я.

Дрожащая собака лежит у Мак на коленях, пока та пытается ее успокоить.

– Мы должны ей помочь, – просит она меня.

Вот дерьмо.

Это грязное, жалкое создание просто щенок, но вряд ли Маккензи сможет доплыть с ним до берега. Мне пришлось побороться с волнами, но я вешу вдвое больше, чем Мак.

– Давай ее сюда, – говорю я, вздыхая.

Когда я тянусь к собаке, она тут же прячется за Маккензи и почти соскальзывает со скалы, пытаясь убежать от меня.

– Давай, черт возьми. Или я или ничего.

– Все в порядке, малышка, он не такой страшный, каким кажется, – воркует Мак.

Тем временем я стою на месте и пялюсь на них обеих.

Дворняга все еще медлит, поэтому Мак, наконец, берет ее и передает этот несчастный мокрый комок шерсти мне в руки. Почти мгновенно испуганное животное принимается царапаться, стараясь выбраться на свободу. Нам предстоит та еще ночка.

Маккензи поглаживает собаку в попытке ее успокоить.