Комплекс хорошей девочки

Мой коллега‑бармен Ленни искоса смотрит на меня. Я знаю, что не должен поощрять такое поведение. Это только укрепляет идею, что мы продаемся и что они владеют этим городом. Но к черту все, я не собираюсь продавать напитки до своей смерти. У меня более грандиозные планы.

– В котором часу ты заканчиваешь? – раздается мурлычущий женский голос слева от меня.

Я медленно поворачиваюсь, ожидая окончания. Обычно за этим вопросом следует один из двух вариантов:

«Потому что я хочу, чтобы ты меня снял».

Или «Потому что не могу дождаться, чтобы снять тебя».

Последующие действия – это простой способ определить, окажешься ты в постели с эгоисткой или с любительницей раздавать минеты. Ни один из этих методов съема не отличается оригинальностью, но никто и не говорил, что клоны, приезжающие в Авалон‑Бэй каждый год, оригинальны.

– Ну? – давит блондинка, и я понимаю, что для меня у нее нет никакой подготовленной реплики.

– Бар закрывается в два, – просто отвечаю я.

– Составишь нам компанию после того, как закончишь? – флиртует девушка. У нее, как и у ее подруги, блестящие волосы, идеальные тела и светящаяся после дня, проведенного на солнце, кожа. Они милые, но я не в настроении для того, что они предлагают.

– Прости. Не могу, – отвечаю я. – Но ты приглядись тут к кое‑кому, кто выглядит в точности как я. Мой брат‑близнец где‑то здесь.

Я машу рукой на толпу людей, переполняющих бар, словно натолканных в банку сардин.

– Уверен, он с удовольствием развлечет тебя. – Я говорю это в основном потому, что знаю – это взбесит Эвана. Хотя, с другой стороны, может быть, он поблагодарит меня. Хоть он и презирает клонов, но, кажется, ничего не имеет против богатеньких принцесс, когда они обнажены. Клянусь, парень пытается переспать со всем этим городом. Брат постоянно повторяет, что ему «скучно».

– О божечки, вас двое? – Практически моментально у обеих девушек делаются мечтательные глазки. Я хватаю стакан и кладу туда кубики льда.

– Ага. Его зовут Эван, – добавляю я. – Если найдете его, скажите, что вас послал Купер.

Когда цыпочки, наконец, уходят с фруктовыми коктейлями в руках, я вздыхаю с облегчением. Работа бармена – такое дерьмо.

Я толкаю виски со льдом к тощему чуваку, который его заказал, и забираю деньги. А затем, взъерошив волосы, делаю медленный вдох, прежде чем идти к следующему клиенту. Большую часть ночи пьяным посетителям удается держать себя в руках. Дэрил, швейцар, выгоняет всех, кого, по его подозрению, может стошнить, а мы с Ленни занимаемся идиотами, которые подтягиваются к бару.

Я приглядываю за Стеф и другими официантками, пока те работают в толпе. Стеф обслуживает столик, полный парней из Гарнета, пускающих по ней слюни. Она улыбается, но я знаю этот взгляд. Когда девушка пытается уйти, один из них хватает ее за талию.

Я прищуриваюсь. Это тот же придурок, «мистер шесть купюр». Когда ее глаза находят мои, я почти выхожу из‑за стойки. Но она качает головой, словно не знает, что может произойти. Потом Стеф умело уворачивается от шаловливых рук этого урода и возвращается к бару.

– Хочешь, чтобы я их вышвырнул? – спрашиваю я ее.

– Нет. Я справлюсь с ними.

– Знаю. Но ты не обязана. Я вытащил шесть сотен из этих тупиц. Могу поделиться с тобой. Давай я избавлюсь от них.

– Все в порядке. Просто дай мне три «Короны» и два «Яг…

– Даже не произноси. – Все мое тело дрожит от этого слова. Если мне больше никогда не придется нюхать эту мерзкую черную хрень, это будет просто замечательно. – Мне нужно купить затычки для носа.

– У тебя как будто контузия, – смеется она, наблюдая, как я страдаю.

– Я должен получать надбавку за вредность. – Я заканчиваю и толкаю напитки к ней. – Серьезно, если эти парни не могут держать руки при себе, я иду туда.

– Все в порядке. Но, черт, как бы я хотела, чтобы они свалили. Не знаю, кто сегодня хуже – Мистер Цепкие Ручонки или Сэр Выпускник, жалующийся на папочку из‑за того, что тот отказался от своего обещания купить ему яхту на выпускной.

Я усмехаюсь. Стеф вздыхает и уходит с полным подносом напитков.

Большую часть часа я не поднимаю головы. Помещение настолько переполнено, что лица уже сливаются в одно пятно, и все, что я делаю, это на автомате наливаю выпивку и принимаю кредитки, едва ли осознавая свои действия. В следующий раз, когда я проверяю Стеф, то вижу, как Богатенький Ричи пытается убедить ее потанцевать с ним. Она, как боксер, пытается обойти его, ускользнуть, лишь бы сбежать от чувака. Мне не удается разобрать ее точные слова, но их легко угадать: «Я работаю, пожалуйста, дай мне вернуться к работе. Я не могу танцевать с тобой, я работаю». Стеф пытается оставаться вежливой, но ее пылающие глаза говорят мне, что она уже сыта по горло.

– Лен, – зову я, кивая в сторону разворачивающейся сцены. – Дай мне секунду.

Он кивает в ответ. Мы заботимся о своих.

Я шагаю вперед, зная, что представляю угрожающую картину. Мой рост около двух метров, я не брился несколько дней, а волосам не помешает стрижка. Надеюсь, я выгляжу достаточно грозно, чтобы удержать этих парней от глупостей.

– Здесь все в порядке? – интересуюсь я, когда дохожу до их компании. Мой тон будто говорит: «Я знаю, что это не так, и тебе лучше остановиться, или я вышвырну твою задницу отсюда».

– Свали, клоун, – бормочет один из них.

Оскорбление меня не трогает. Тут не привыкать к такому.

Я поднимаю брови.

– Я не уйду, пока моя коллега не скажет мне уйти. – Я многозначительно смотрю на руку этого пижона, который удерживает Стеф. – Она не подписывалась на то, чтобы ее лапали богатеи вроде вас.

У парня хватает ума убрать руку. Стеф использует эту возможность и встает возле меня.

– Видишь? Ничего страшного, – насмехается он. – Ни одной несчастной дамочке не нужна помощь.

– Лучше убедиться, что так и будет. – Я делаю акцент на предупреждении с такой же усмешкой. – И держи свои руки при себе.

Мы со Стеф уже собираемся уходить, но тут слышится звук разбитого стекла. Неважно, как громко в помещении, неважно, что оно переполнено людьми, – стекло бьется об пол, и сразу же после этого можно услышать, как крылья колибри трепещут в двух округах от тебя. Каждый поворачивается в нашу сторону. Один из приятелей Богатенького Ричи, который уронил стакан, невинно моргает, когда я встречаюсь с ним взглядом.

– Упс, – говорит он.

Смех и аплодисменты прерывают неожиданную тишину. Затем снова возобновляются разговоры, и все внимание присутствующих возвращается к пьяным развлечениям, которыми они занимались ранее.

– Твою мать, – бормочет Стеф себе под нос. – Иди за стойку, Куп. Я разберусь.