Комплекс хорошей девочки
Я пожимаю плечами. Потому что я правда не в настроении для вечеринки.
– Мы можем сбежать отсюда. – Хайди выпрямляется и кивает в сторону. – Прокатиться. Как тогда, когда мы своровали ключи у твоей мамы, помнишь? Остановились где‑то в Теннесси и заночевали в грузовике.
– А разъяренный рейнджер выгнал меня из национального парка в четыре утра.
Она смеется, игриво толкая мою руку.
– Я скучаю по нашим приключениям.
Я делаю глоток из ее фляжки.
– Когда у тебя уже есть свои ключи и пить официально разрешено, весь смысл таких приключений теряется.
– Поверь, мы все еще можем вляпаться в кучу неприятностей.
Эта кокетливая искра у нее в глазах нагоняет на меня грусть. Ведь раньше мы вместе веселились, а теперь чувствуем напряжение. Неловкость.
– Куп! – зовет меня брат, стоя во дворике внизу. – Это вечеринка, чувак. Давай спускайся сюда.
Телепатия близнецов все еще работает. Я оставляю Хайди на террасе, иду вниз и беру пиво по пути на пляж, где у костра встречаю Эвана с нашими друзьями. Я пью, пока они проводят следующий час, обмениваясь теми же историями, что мы рассказываем уже десять лет. Затем наш приятель Уайет предлагает сыграть в футбол под луной, и большая часть нашей компании направляется к нему. Лишь несколько человек остается у огня. Эван сидит в садовом кресле Адирондак[1] рядом со мной, смеется над словами нашей подруги Аланы, но я не могу наслаждаться вечером. У меня под кожей будто ползают жуки. Зарываются все глубже. Прогрызают дыры в моей плоти и откладывают яйца гнева и негодования.
– Эй, – Эван пинает мою ногу, – приди в себя.
– Я в порядке.
– Ага, – говорит он с сарказмом. – Я знаю.
А затем хватает пустую бутылку пива, которую я уже долго держу в руках, и бросает мне новую из холодильника.
– Ты уже два дня ведешь себя как маленькая капризная сучка. Я понимаю, ты злишься, но это больше не прикольно. Напейся, покури травки. Хайди где‑то здесь. Может, она снова с тобой замутит, если ты вежливо попросишь.
Я подавляю стон. В нашей компании нет секретов. Когда я впервые переспал с Хайди, все остальные узнали об этом прежде, чем мы с ней успели открыть глаза после сна. Еще одно доказательство того, что встречаться с друзьями или спать с ними – плохая идея. Это приносит только проблемы.
– Выкуси, мудила.
Хайди бросает в него горсть песка с другой стороны от костра, а после показывает ему средний палец.
– Упс, – произносит брат, прекрасно зная, что она сидела там. – Виноват.
– Это просто невероятно. – У Хайди такой тон, словно она собирается отрезать ему яйца. – Вы двое выглядите абсолютно одинаково, и все же я ни за какие деньги не дотронулась бы до твоего члена, Эван.
– Жжешь, – выкрикивает Алана, смеясь вместе с Хайди и Стеф.
Эти трое были настоящей пыткой для каждого мальчишки в Авалон‑Бэй со времен третьего класса. Дьявольская троица, наводящая ужас. Само воплощение сексуальности.
Эван показывает в ответ непристойный жест, потому что оскорбления не в его стиле. Потом он поворачивается ко мне.
– Я по‑прежнему утверждаю, что мы должны дождаться, пока этот пижон покинет свой роскошный домик, а затем преподать ему урок. Слухи расходятся, Куп. Люди начинают думать, что ты сам позволил случиться этому дерьму и не ответил. А потом все станут думать, будто они могут связываться с нами.
– Куперу повезло, что этот урод не выдвинул обвинения, – отмечает Стеф. – Но, если ты превратишь это в войну, он может передумать.
Она права.
На ум не приходит ни одного внятного объяснения тому, почему я не провел последние два дня в тюрьме, кроме того, что Престону было достаточно моего унижения. Хотя я никогда не признаю поражения, меня по‑прежнему бесит мое увольнение. Брат прав: Хартли не допускают такого дерьма и не могут оставить все как есть. У нас особая репутация в этом городе. Люди сразу чуют слабость и начинают придумывать всякую чушь. Даже когда у тебя ничего нет за душой, кто‑то всегда попытается забрать это ничего.
– А кто он вообще такой? – спрашивает Хайди.
– Престон Кинкейд, – отвечает Стеф. – Его семья владеет огромным поместьем вниз по побережью. В прошлом месяце они вырвали двухсотлетние дубы на той территории, чтобы поставить третий теннисный корт.
– Фу, я знаю этого парня, – сообщает Алана, и ее светло‑рыжие волосы сияют в свете костра. – Мэдди занималась парасейлингом[2] с лодки своего отца несколько недель назад и взяла этого придурка с какой‑то цыпочкой. Он пытался заигрывать с Мэдди прямо перед своей подружкой. Придурок реально пригласил ее на свидание. Когда она придумала отговорку – ведь ей все еще нужно было получить чаевые, – он попытался уговорить ее на секс втроем прямо на лодке. Мэдди сказала, что чуть не сбросила его за борт.
Стеф корчит гримасу.
– Он такой урод.
– Точняк. – Эван берет свежее пиво и делает глоток. – Он это заслужил. Мы бы оказали обществу услугу, если бы спустили этого мудака с небес на землю.
Я с любопытством смотрю на своего брата.
– Месть, братишка. Он знатно тебя унизил. Мы отплатим ему за это вдвойне.
Должен признаться, я жажду расплаты. Два дня этот кипящий гнев сидел у меня внутри, норовя вырваться на свободу. Работа за барной стойкой не являлась моим единственным источником дохода, но мне нужны были эти деньги. Теперь из‑за этого болвана возникли дополнительные трудности.
Я обдумываю слова брата.
– Если ударю его по лицу, окажусь в тюрьме. Не могу отнять у него работу, потому что – да ладно, кого мы обманываем – у чувака ее нет. Он родился с серебряной ложкой в заднице. И что тогда остается?
– Ах, бедная глупышка, – вдруг говорит Алана, повернувшись к нам, чтобы показать свой телефон. – Только что просматривала его социальные сети. У него есть девушка.
[1] Легендарные американские деревянные кресла, стулья, шезлонги и скамейки для отдыха на даче или в загородном доме из дерева хвойных пород; представляет собой прямой силуэт с наклонной спинкой и оригинальной подставкой для ног.
[2] Парасейлинг – активный вид отдыха, при котором человек закрепляется с помощью длинного троса к двигающемуся транспортному средству и, благодаря наличию специального парашюта, парит по воздуху.
