Контракт на невинность

***

Наверное, зря я это сказала. Потому что от взгляда, который бросает в мою сторону Камиль, меня продирает морозом. Я не знаю, как вести себя в обществе таких людей. Валя вот знает. Поэтому она вернулась от этого убийцы, упакованная в бренды и с наличкой в кармане. С ней наверняка было легко. А я могу его только взбесить.

Живот внезапно громко бурчит, словно опровергая мои слова, и я краснею.

– Ты должна поесть, – с нажимом выносит вердикт Камиль, услышав это, – пока не сделаешь это – отсюда не выйдешь.

– Меня смущает ваша доброта, – усмехаюсь я, – я продала вам себя. Не стоит притворяться, словно мы на каком‑то свидании.

– Стоит привязать тебя к кровати, заткнуть рот, чтобы ты не вопила и быстренько трахнуть? Это тебя устроит? Впервые вижу девчонку, которая хочет так радикально лишиться девственности.

– Нет. Не настолько… жестоко, – вырывается у меня, – просто пока у меня есть решимость – стоит это сделать побыстрее. Я не буду сопротивляться и смогу пережить боль.

Выпалив это, я встаю, беру со столика бокал с вином и почти что залпом выпиваю его. Сладкий алкоголь согревает мое озябшее от страха тело, и я могу вздохнуть полной грудью.

– Я правда готова. Если потяну еще – начну сомневаться, а…

Я не заканчиваю, потому что Камиль внезапно подходит ко мне. Знакомый запах бьет мне в нос – тот, который я чувствовала в ванной. Смесь цветов и медицинского спирта. Убийца очень небрежно цепляет лямки платья и сбрасывает их с плеч – словно каждый день это делает. Платье с шорохом скользит по моей коже и падает к ногам. Я остаюсь в одном нижнем белье.

Всё. Он начал. Я должна просто пережить это. Не закрывай глаза, Ева, или разочаруешь его.

 

 

 

Из‑за этих мыслей я неотрывно смотрю на непроницаемое лицо мужчины, который выше меня едва ли не больше, чем на две головы.

Ладони ложатся мне на талию. На озябшую, покрытую мурашками кожу, согревая. А потом внезапно Камиль поднимает меня, словно куклу и переносит на постель. Опускает на нее спиной. Я чувствую себя хрупкой игрушкой, когда он склоняется надо мной – темный и огромный, закрыв собой источник света, а когда он внезапно заводит мои руки наверх и на запястьях что‑то защелкивается, то вздрагиваю.

– Что?… – я дергаю руки, но они крепко прицеплены к чему‑то в изголовье.

– Лежи.

– Вы меня пугаете! Я и так сделаю все, что надо, поэтому не надо меня…

– Лежи, – тихо и издевательски смеется Камиль, отстраняясь. После он достает телефон и, набрав кого‑то, тихо произносит:

– Собери что‑нибудь другое пожрать. Без этой морской херни. И побыстрее. Фрукты сойдут.

Я настороженно смотрю на него. Камиль убирает телефон и быстро скользит по моему телу взглядом. Черт. Под это платье не подразумевался бюстгалтер. Я сжимаю зубы, когда он задерживается на обнаженной груди.

– Ты считаешь, что мне нужно насиловать кого‑то, чтобы получить секс? – интересуется внезапно Камиль и мы пересекаемся взглядами. Я замечаю, как потом его взгляд задерживается на моей заклееной ладони и меня словно прошибает раскаленная молния. Я очень незаметно мотают головой в ответ.

– Нет? – едва разлепляю я пересохшие губы, – у вас куча денег. Думаю, вы можете кого угодно купить. И в любом количестве. И заставить делать, что угодно.

Валя вот бегала довольной после их встреч. А еще я никогда не видела, чтобы она так перед кем‑то пресмыкалась после расставания. С отчаянием на лице. Она чувствует огромные деньги и возможности, у нее на них идеальный нюх.

Нам очень быстро приносят следующую партию еды. Стучат в дверь и Камиль забирает все сам. Подвигает ближе столик, и ставит на него тарелку с фруктами.

– Вопрос был немного о другом. Не трясись. Я не собираюсь тебе делать что‑то плохое, даже если купил тебя, – он берет с тарелки клубнику и задумчиво рассматривает ее, – или ты думаешь, что я, вроде как могу откупиться большой суммой и любая уйдет от меня довольной?

– Вроде того, – тихо произношу я. Он разговаривает так буднично, словно перед ним и не лежит на постели почти полностью обнаженная и распятая девушка. Я плохо, конечно, разбираюсь во всем этом, но мне кажется, что другой бы уже просто не выдержал бы и набросился на законную добычу. Я со вздохом продолжаю:

 

 

– Это очень глупо – бежать и жаловаться, если тебе заплатили огромные деньги…

Возле моего рта оказывается клубника и я растерянно замолкаю.

– Ешь, – слышу смешок, – и не пори херню.

Я еще раз задумчиво и настороженно бросаю на Камиля взгляд. Потом откусываю кусочек клубники. Медленно разжевываю и проглатываю, все еще не понимая, к чему эта игра. Ему нравятся девушки, которые едят?..

Убийца неожиданно опускает руку и скользит по моему телу прохладной ягодой, зажатой между пальцев, оставляя влажный и липкий след. Кожа в ответ покрывается мурашками. Я замираю. Сердце подпрыгивает тревожно в груди.

– Зачем вы меня привязали? – вырывается у меня сдавленно, и я ловлю усмешку на лице мужчины.

– Чтобы не мешала лишними телодвижениями.

Он заставляет меня съесть остатки ягоды. И внезапно склоняется над моим телом, не успеваю я даже промычать что‑то в ответ. Горячий язык прикасается к коже и ведет по дорожке из фруктового сока.

Если что‑то ранее и смогло меня ошарашить в жизни до полного ступора – то не настолько, как это. Тут я буквально превращаюсь в изваяние, почувствовав на себе дыхание Камиля. Он поднимается выше. Задевает языком грудь, и мое тело само по себе делает судорожный вздох. По нему прокатывается странная, сладкая дрожь, и оно согревается. Страх замирает где‑то в груди, словно лев перед дрессировщиком, когда Камиль выпрямляется надо мной на руках, и я смотрю в его темные глаза.

 

Эпизод 12

Я думала, что прикосновения этого человека могут только вселять ужас, но то, что он сейчас сделал со мной – за гранью понимания. Я не могу понять, почему мое тело‑предатель получило какой‑то странный кайф. Мне должно быть неприятно, страшно… никак, в конце концов. Я должна закрыть глаза и перетерпеть, но вместо этого моя холодность разлетается на осколки.