Контракт на невинность

Он просто измывается надо мной, словно пробуя разными способами. То почти аккуратно, отчего у меня пробегают тысячи мурашек от легких прикосновений языка и губ, и мне кажется, что я вязну в сладкой патоке. То прикосновения становятся жесткими и голодными. Запястья начинают побаливать от сильного захвата, а на языке я ощущаю легкий привкус крови.

Я случайно сползаю ниже, упираясь задницей в бедра мужчины и замираю, почувствовав, что он хочет меня. Воспоминание о боли вспышкой проносится в голове и я замираю, перестав отвечать на поцелуй. Что, если Камиль передумает и перейдет к своим извращенным желаниям? Решит, что можно меня… трахнуть и во время критических дней. Мне казалось, мужчин это должно отталкивать. Но у него стоит.

Он резко отпускает меня, словно услышав мысли и выпрямляется. Мы пересекаемся взглядами. Камиль прикасается языком к верхней губе, словно пробуя остатки моего вкуса и я почему‑то повторяю за ним это движение.

На губах остается привкус мяты и совсем легкий, тонкий – от сигарет. И на память слегка кровоточащая ссадина.

Убийца запускает руку в карман и спустя секунду небрежно кидает мне что‑то на колени.

– Купи себе нормальные шмотки, – произносит он, и я, опустив взгляд вниз, вижу, что он кинул карточку. Через мгновение сверху падает несколько свернутых купюр, – вот еще наличка. Карту твою привезут вечером. Сейчас я хочу видеть вместо подростка нормальную женщину. Прошвырнись по магазинам. Тебя отвезут.

Я пораженно смотрю на него.

 

 

Нет. Возмущенно.

– А ты… А ты можешь отдавать деньги и приказы не так, словно я шлюха, которую ты купил на ночь? – скептически интересуюсь я.

Я вижу, как едва приподнимается темная бровь.

– Могу, – хмыкает Камиль, – платье себе закажи, бешеная курица. В котором хочешь заключить между нами брак. Достаточно, чтобы ты не чувствовала себя шлюхой на ночь?

“Я не то имела ввиду” – мелькает мысль, но я ее не высказываю вслух, молча вздохнув.

– Что с моей сестрой? – произношу я другое, – ей двенадцать лет, и я не могу ее оставить просто так.

– Твой отец вскоре вернется домой, – усмехается мужчина в ответ, – до этого дня я распоряжусь, чтобы за ней присмотрели. Можешь ее навещать.

О… черт. Отец. У меня вылетел совсем из головы этот нюанс.

Если мой отец увидит, за кого я выхожу замуж… уверена, он в курсе, что Камиль – преступник. Наверняка читал газеты и новости. Господи, он меня просто найдет и убьет. Откажется от меня. И снова запьет.

Да какого черта это меня беспокоит? Он плюнул на нас. Я плюну на него. Только Лялю я не могу оставить с ним.

– Я так не могу, – твердо произношу я, – я не оставлю сестру с отцом, потому что это равнозначно тому, что она будет жить одна. Он пьет.

– Она здесь не будет жить, – жестко перебивает Камиль.

– Почему?!

– Потому что, если меня захотят грохнуть, и она будет отираться где‑то в этот момент рядом – пострадает тоже. Хочешь подставить ее под опасность?

Я округляю глаза.

– Нет… но. Черт.

К этому я не была готова. Почему он говорит такие вещи? Его действительно могут убить? Вот дьявол.

– Можешь снять ей дом или квартиру поблизости. Но самой девчонки тут не будет, – припечатывает Камиль, – ясно? Решай вопрос сейчас. Потому что вечером ты должна быть тут и ждать меня в нормальном виде. Можешь приступать.

– Да‑да, – тихо бормочу я, разворачиваясь к двери, – ждать с раздвинутыми ногами и соблазнительной улыбкой на лице.

– Доболтаешься, – летит в спину, – и сегодня я точно пристроюсь между твоих ног.

 

Эпизод 18

 

Я закрываю дверь и выхожу в коридор, выдыхая в воздух злость после общения с Камилем.

Ладно, Ева. Не гони. Все почти что отлично. По крайней мере, тюрьма тебе перестала грозить, смерть от голода тоже, а все остальное пока что второстепенно. Расслабься и получай удовольствие. Валя отгрызла бы себе руку, чтобы оказаться на моем месте.

Меня отвлекает тихий пикающий звук. Я растерянно поворачиваю голову и замечаю знакомое лицо. Татуированный торчит неподалеку у стены, подпирая ее спиной и смотрит в экран смартфона.

После чего он поднимает мрачный взгляд, словно запустив в мою сторону пару черных молний.  Выразительно цыкает, убирая смартфон в карман. Похоже, именно ему Камиль оставил распоряжение отвезти меня в магазин.

– Бляха, – припечатывает он, – давай тащи в машину свой тощий зад.

Он что, офигел? Я недоверчиво смотрю на него, думая, что ослышалась. Черт, я вроде как стану женой Камиля. Почему этот тип так разговаривает со мной?

– А повежливее? – интересуюсь я.

– А нахрен тебе не пойти? – обламывает он меня, – в мои рабочие обязанности вежливость не входит. Как и развоз всяких телок.

– Я не всякая телка, – спокойно замечаю я, – я стану Камилю женой.

Чистая правда, но, Боже, как это глупо звучит. Я замолкаю, ощутив, как пылают щеки, а татуированный весело ухмыляется.

– Поздравляю. Счастья, радости, детишек побольше. И вали уже нахрен в машину.

Кажется, кроме Камиля меня ждет еще парочка минусов в новой жизни. Я дергаю плечом, направляясь в сторону выхода.

– Двигай давай в какой‑нибудь торговый центр, – произносит грубо татуированный водителю, когда мы снова садимся в машину, а я удивленно поворачиваюсь.

– Нет. Сначала мы едем к моему дому.

– Заткнись.

– Мы едем к моему дому, – с нажимом повторяю я, а парень достает из кармана смартфон и разворачивает ко мне экраном.

– Читай, что тут написано. Не вижу строчек “вези, куда скажет”. Ты едешь за шмотками. Ясно? Заткнись.

 

Конец ознакомительного фрагмента