Копия

 

– Вот еще, – фыркнула Хил, задрав свой курносый носик.– Я с ним вообще разговаривать не собираюсь.  И тебе, Энн, не советую.  Пусть сам себе гадости говорит.

 

 

– Хил, – по‑доброму осекла ее Энн, – не стоит.

 

 

 

Сейчас, глядя на осунувшегося вмиг брата,  только сильнее убедилась она  в правильности своих недавних суждений. Подмигнув ему и шепнув Хил сбавить обороты, Энн взяла телефон и отправилась в свою комнату, чтобы найти верные слова для отца и максимально обезопасить брата от его гнева.

 

 

Разговор с отцом получился весьма странным. Тот не кричал, не срывался, не угрожал. Просто слушал, как Энн пыталась выгородить брата, а после и вовсе разрешил вернуться вместе с ним домой на пару дней. Что заставило Ларуса быть деликатным в общении с дочерью, Энн не знала наверняка, но могла предположить: скорее всего мужчина был не один. И этот кто‑то рядом явно не мама, и даже не Кристоф.

 

Адам Ваха.

 

Именно его присутствие и желание Ларуса пустить пыль в глаза спасли Хинрика от неминуемой беды.

 

Что ж! Раз так, Энн решила простить этому напыщенному индюку его недавнюю грубость в общении с ней.

 

 

Еще долго сидела  она в своей маленькой комнате фисташкового цвета, обдумывая поведение отца, свою возможность повидать маму и братьев и, конечно, предстоящую встречу с алмазным королем.

 

 

Когда Энн решилась выйти в гостиную, Хил уже ушла к себе, а Хинрик спал на диване, свернувшись клубочком. Укрыв брата пледом, она ласково провела рукой  по его жестким и непослушным волосам. Отчего‑то в ее беспокойном сердечке пронеслось подозрение, что таким умиротворенным  и домашним видеть  парня ей осталось недолго.

 

 

Вытряхнув печальное наваждение  из головы, Энн тоже отправилась спать. Но в отличии от ребят, сколько бы ни крутилась в кровати, ни пыталась погрузиться в желанный сон, ничего не выходило. Только ближе к утру ее сознание провалилось в бездну беспокойных и тревожных сновидений.

 

Яркими вспышками перед глазами проносились образы жутких ,  разъяренных мужчин,  одетых как недавний гость отца, женщин с закрытыми лицами и печальными глазами, караваны уставших верблюдов и бескрайние мили раскаленного песка. И этот голос будто за кадром нараспев : " Таба. Таба. Таба…"

 

 

Конечно, Энн проснулась совершенно не отдохнувшей, с тяжелой свинцовой головой. Обрывки сна то и дело  вспыхивали в памяти, мешая как следует подготовится к отъезду. Да еще и Хил, которая с самого утра суетилась и прихорашивалась то ли для того, чтобы позлить Хинрика, то ли , чтобы покорить сердце алмазного короля.

 

 

Наспех перекусив, ребята вызвали к дому такси и все дружно отправились в родные края. Хинрик уселся впереди, уступив место на заднем сидении девчонкам, и молча смотрел в окно. Ему предстоял непростой разговор с родителями, даже несмотря на сдержанную реакцию отца. Энн тоже не была настроена на болтовню. И только Хилдер, как заведенная, вертелась и все время пыталась разговорить подругу. Не воспользоваться случаем съездить домой, да еще и воочию увидеть португальского миллионера, конечно, она не смогла.  Поэтому сейчас вместе с друзьями все ближе и ближе подъезжала к дому.

 

 

– Я отцу сказала, что сразу к вам пойду. Он не против. Сегодня у Хельги игра в школе, им все равно не до меня. Энни, мне так не терпится его увидеть, – без умолку тараторила Хил, от предвкушения встречи с алмазным королем напрочь позабывшая о стеснении рядом с  Хинриком.

 

 

Энн лишь крепче сжала ее ладонь в своей и больше  не отпускала до окончания поездки.

 

 

Стоило автомобилю притормозить возле дома Ларуса, как все трое тут же заметили его самого. Он стоял неподалеку, явно ожидая прибытия детей.

 

 

– Хинрик, – позвала Энн, заметив как сильно напряглись мышцы на шее брата  и заострились черты его лица. – Не давай себя в обиду, ладно?

 

 

– За себя переживай, – как обычно огрызнулся парень и резко покинул салон автомобиля,  не оборачиваясь, быстрым шагом направляясь к отцу.

 

– Пойдем, – прошептала Хил, нервно перебирая  пальцы подруги.– Не волнуйся за Хинрика. Этот не пропадет. Вон какой вымахал.