Коронный дознатчик. Сыскарь. Легавый. Агент

– Молодец Валяй Силович, – внезапно сообщил мне князь, направившийся к двум телам, лежащим чуть поодаль на полу и с головой накрытым какими‑то рогожками. Надо же, а я‑то решил, что он и думать обо мне уже забыл. – Хоть и не в нашем ведомстве служить изволит, но специалист толковый. Из простых оперативников в комиссары вышел. Без всяких протекций и несмотря на подлый род. Ещё несколько лет выслуги, и дворянский титул получит.

– Угу, молодец, – покивал я, хмурясь и недоверчиво глядя на трупы. Что и каким образом они мне поведать‑то могут? – А как с ними общаться?

– С ними? – уточнил князь, подходя к телам, склоняясь над ближайшим из них и приподнимая край рогожки.

Твою мать! Лучше бы он этого не делал. Не то, чтобы я совсем не переносил вид покойников. В жизни уже со всяким приходилось сталкиваться, и повышенной чувствительностью юной институтки я не страдал. Но тут зрелище было совсем уж не из приятных. Мужика буквально сварило и оплавило, превратив лицо в какое‑то жутко покорёженное месиво.

Если бы дознатчик не отпустил рогожку, вновь прикрыв труп, я бы блеванул прямо на его щёгольские брюки и сапоги.

– Вы бы пока отвернулись, что ли, – видимо, князь заметил моё состояние и проявил снисходительность. – Я сейчас хотя бы одежду осмотрю на предмет повреждений и позову вас. Детальный осмотр придётся проводить эксперту. Кожные покровы сильно повреждены.

Сильно – не то слово. А мне, согласен, лучше отвернуться на время.

Сам дознатчик, кстати, даже в лице не переменился. Так и оставался равнодушно‑сосредоточенным, словно выполнял в уме сложные математические вычисления.

Пока я утихомиривал эмоции и выравнивал дыхание, добросовестно таращась на красную кирпичную стену, князь ползал на корячках вокруг ошпаренных тел и тщательно их изучал. Вот это выдержка у человека! И никакой брезгливости. Даром, что из благородного сословия.

– Ну‑с, господин Штольц, приступайте, – окликнул он меня через несколько минут и приглашающим жестом указал на покойников. – А я пока вокруг осмотрюсь, чтобы вам не мешать.

– Ещё бы знать, как, – растерянно почесал я затылок и снял, чтобы протереть, запотевшие ни с того, ни с сего, очки.

– Сосредоточьтесь, – с умным видом посоветовал господин Коронный Дознатчик, немного отступая назад. – На меня внимания не обращайте. Постарайтесь наладить контакт с тонкими полями погибших.

Ну и на чём тут сосредотачиваться?

Я смотрел на прикрытые тела покойников и тихо радовался, что те не пялятся на меня в ответ. В подобных условиях я бы точно не смог наладить с ними никакого контакта. Впрочем, и так ничего не выходило. Я пытался разглядеть такие же мутные пятна над телами, как тогда на поляне. Бесполезно. Никаких пятен не наблюдалось. Разве что мухи налетели и принялись кружить вокруг мертвецов, мерзко жужжа и примеряясь, куда бы приземлиться.

От одной из мух, почему‑то нагло решившей устроить «аэродром подскока» у меня на плече, я отмахнулся. И непроизвольно проследил взглядом за хитрой траекторией полёта, позволяющей увернуться от карающей длани и при этом сильно не отдаляться от рукава куртки, облюбованного подлюкой. Возможно, попавшая вчера на меня кровь орка не совсем отмылась от одежды. Вот и привлекала теперь эту надоедливую заразу.

Как бы то ни было, отведённый от покойников взгляд сыграл решающую роль. Краем глаза я заметил зависшие над трупами рабочих темноватые и бесформенные пятна душ. Попались, голубчики!

Теперь бы не потерять их из виду.

Попробовал сфокусировать взгляд на пятнах.

Вот ведь гадство! Исчезли.

Пришлось вновь отводить взгляд и отслеживать момент появления душ на периферии зрения.

Пятна появлялись, но тут же исчезали, стоило мне попытаться сосредоточить на них внимание и попробовать рассмотреть.

Да что ж за ерунда такая?! Там на поляне я ведь спокойно разглядывал непонятное пятно, и оно совсем не торопилось при этом пропасть из виду. Может я слишком волнуюсь? И чересчур стараюсь? Где там мой здоровый пофигизм? Ну не выйдет и не выйдет. Не возьмут меня в дознатчики, пойду в тайные прогрессоры. Вон тут как к новым технологиям трепетно относятся. Пошли они нах со своими запретами и тонкими полями…

Стоило мне забить на необходимость отлавливать грёбаные привидения и отвернуться от мёртвых тел, пятна сами собой проявились. И не исчезли, даже когда я хмуро глянул на них практически в упор. Ну и что это были за фокусы с притворной стеснительностью? Какого, спрашивается, нужно было выкобениваться?

Так, ладно. Дальше что? Как с ними общаться? И куда при этом смотреть? Пятна совершенно бесформенные. Ничего общего с привычным образом привидений или призраков. Ни туловища, ни рук, ни ног. И сверху ничего похожего на голову. Ни рож, ни ртов, соответственно. Просто две дымчатые кляксы, зависшие в воздухе. Как с ними беседовать?

Блин, пятна немного вытянулись в высоту и в верхней части каждого вырос аппендикс, отдалённо напоминающий голову.

Так, стоп! Это они под мои пожелания подстраиваются? А если сейчас хоть на одном из них проявится обваренная физиономия? Да я же кину всё нафиг!

Нет, всё остановилось на смутных намёках – огромный, словно надкушенный снизу, огурец туловища и голова в виде приросшего сверху помидора поменьше. Руки и ноги по‑прежнему отсутствовали. Да и бог с ними.

Каспер‑один и Каспер‑два. Только не белые, а тёмные.

Так, Каспер‑один, давай‑ка начнём с тебя. Не зря же ты первый. Давай, расскажи мне что‑нибудь.

Как вот только он это делать будет при отсутствии рта? Наверное, мысленно.

Значит нужно попробовать уловить исходящие от привидения мысли. Или чувства? И, наверное, перестать думать о чём‑либо самому. Сесть, отложив ружьё в сторонку, расслабиться и забыть про весь окружающий мир.

Я уселся на пол рядом с одним из трупов и постарался представить себя камнем. Большим, холодным, ни на что не обращающим внимание и ни о чём не думающим камнем.

Трудно ни о чём не думать, когда в голову лезут то вид ошпаренного лица, то картинки с взрывающимся и вдребезги разлетающимся паровым агрегатом.

Я пытался отогнать эти видения, но, если от лица покойника я как‑то ещё сумел отделаться, то зрелище катастрофы настойчиво вламывалось в моё сознание, повторяясь раз за разом и не желая никуда пропадать. И чем больше оно повторялось, тем реалистичнее ощущалось, будто я сам присутствую при взрыве. Под конец мне уже и вовсе казалось, что я ощущаю полыхнувший жар, обжигающий сначала почему‑то левую сторону лица и спину, а потом охватывающий и терзающий всё тело.

Причём начиналось это малоприятное видение всегда с одного и того же – с прыгающего перед глазами светлого пятна дверного проёма на тёмном фоне кирпичной стены. Затем всё резко уплывало вправо, словно я оглядывался через левое плечо, и в поле зрения появлялась паровая установка, тревожно парящая из всех щелей, через мгновение взрывающаяся и тут же окатывающая меня нестерпимым жаром.

Раз несколько прокрутилось в башке это кино, прежде чем до меня дошло – это были не мои мысли, не моё представление о случившемся, а самое настоящее виденье катастрофы глазами очевидца. Это душа покойника транслировала мне в голову то, что её хозяин смог увидеть в последние мгновения своей жизни.