Красавицы Бостона. Монстр
Сэм
Спустя десять часов после того, как я побывал в Эшлинг Фитцпатрик по самые яйца, мне позвонили и сообщили о том, что Каталина Грейстоун, она же моя дражайшая мамочка, наконец‑то (незаметно) сыграла в ящик.
– Просто подумала, что вам всем стоит знать. Учитывая, что на следующей неделе тут планируют все снести. Правда, сама собственность ни черта не стоит. Но я подумала, почему бы не сообщить ее сыну? – Соседка Кэт, миссис Мастерсон, чем‑то хрустела мне в ухо во время этого на редкость раздражающего звонка.
«Потому что мне все равно», – так и подмывало меня ответить.
Смерть Каталины стала для меня новостью, но отнюдь не той, о которой мне было интересно узнать больше.
Миссис Мастерсон застала меня во время занятий с персональным тренером, когда я переворачивал шину грузовика, которая весила почти столько же, сколько и я. Включив громкую связь, я бросил телефон на устланный поролоном пол и продолжил переворачивать шину.
– Откуда у вас мой номер? – прокряхтел я, не упоминая о том, что для связи со мной необходимо было ввести специальный код.
– Твой папаша дал. Трой какой‑то там…
Значит, Трой тоже знал, что она мертва. Я удивлен, что он еще утром не заявился ко мне на порог с бутылкой шампанского.
– Что ж, спасибо, что предупредили, но я даже представить не могу, чтобы в этом доме что‑то представляло для меня ценность.
Кроме давно утраченного гребаного детства и воспоминаний о наркотической и алкогольной зависимостях.
Кэт на протяжении многих лет пыталась восстановить со мной отношения после того, как подбросила меня Бреннанам с одной только спортивной сумкой и плохими воспоминаниями, но, сказать по правде, я бы предпочел, чтобы меня жестко отымели в зад кактусом, нежели стал говорить с ней.
Черт, да я бы женился на этом гребаном кактусе, если бы это гарантировало, что я больше никогда не увижу ее паршивого лица.
К счастью, будучи поганым человеком, Кэт не стала излишне утруждаться попытками связаться со мной. Время от времени она присылала мне письма и пыталась дозвониться, особенно когда у нее бывали проблемы с деньгами, что – вот так сюрприз – случалось постоянно.
Можно подумать, меня это заботило. Судя по адресу на письмах (которые отправлялись прямиком в мусорное ведро за исключением зим – зимой они летели в камин), я прикинул, что последние годы она провела на окраине Атланты, где отсасывала всем подряд, чтобы восполнить нехватку наркоты и дизайнерских сумочек.
В одну особенно тихую ночь в «Пустошах» я даже нашел ее адрес в гугл‑картах и вовсе не удивился, когда увидел, что она проживала там, где я не стал бы хранить даже обувь. В шаткой деревянной постройке, которую можно снести одним махом.
Если бы меня интересовала месть, я бы поехал туда и так и сделал. Оставил ее без крыши над головой. Но так уж вышло, что прошло недостаточно времени, чтобы я мог воспринимать ее как кого‑то второстепенного, а тем более врага.
– Даже не спросишь, как она скончалась? – не унималась женщина на том конце провода.
Мой тренер, Митчелл, парень, который выглядел, как скала (не путать со Скалой[1]), передал мне свежее полотенце, вопрошая взглядом «какого черта?».
Он не привык, чтобы я уделял время посторонним.
– Дальше велотренажер и канат. Минута на восстановление, Монстр, – произнес он одними губами, выставив кулак, с которым я отказался стукнуться на том основании, что мне, черт подери, не пять лет, и юркнул за черную занавеску, чтобы дать мне уединиться.
– Алло? Ты еще там? – требовательно спросила южанка на том конце провода гнусавым, скрипучим голосом.
Я поднял телефон с пола.
– Послушайте, миссис Мастерсон, я ценю вашу материнскую заботу, но сказать, что мы с Кэт не были близки – это, черт возьми, не сказать ничего. Мне не нужны никакие вещи из ее дома. Я занятой человек. У меня нет времени на путешествия в Джорджию.
Зато я был твердо намерен отправиться сегодня в путешествие между ног Эшлинг, и в этом заключалась проблема. По коже пробежала волна приятной дрожи. Кто бы мог подумать, что малышка Никс на такое способна? Обманом и хитростью пробраться в мой клуб – ко мне в штаны – и подарить мне лучший в жизни секс?
Не я, это уж точно, но я был бы рад все повторить и наконец‑то выбросить ее из головы. Увидеть все трюки, которых она набралась в медицинской школе, испортить ее бледную молочную кожу ногтями и зубами. Она была похожа на лебедя. Изящная и аристократичная. И оттого трахать ее было намного приятнее, чем моих привычных партнерш с длинными ногтями, накачанными губами и имплантами в ягодицах.
Оказываться в женщине, которая повидала больше членов, чем уролог, было попросту не так заманчиво. Неважно, опытная она или нет, но по прикосновениям ледяной принцессы я понял, что она не так легко на них расщедривалась.
Она и не могла.
Она безнадежно одержима мной.
И, черт подери, впервые за десять лет это несущественное обстоятельство отзывалось во мне скорее гордостью, чем раздражением.
[1] Дуэйн Джонсон – американский киноактер, предприниматель, музыкант, певец, в прошлом – рестлер. Известен под псевдонимом «Скала».
