Кулон месье Лангле

– Не удаются тебе такие высокопарные речи, обязательно будем. Я ведь совсем забыла про него, – виновато посмотрела она на Кирилла.

– Маша, возьми в пиджаке, во внутреннем кармане, приглашение, там адрес и время.

– Как все официально, – не удержалась и съязвила Мария. Она повернулась, нащупала в кармане пиджака приглашение, достала его и положила в сумочку.

– Это все Лада, – оправдываясь, смутился Кирилл. – Все, официальная часть закончена, лучше расскажи, как дети в садике? Чудят?

– Чудят не то слово.

– На то они и двое из ларца, только разные с лица, – захохотал Кирилл, и Мария опять громко засмеялась вместе с ним.

Все места в аукционном зале были заняты.

Публика подобралась разношерстная: дамы в шляпах, элегантные господа в клубных пиджаках, а кое‑кто и в повседневной одежде. Большинство посетителей в зале были агентами состоятельных ценителей искусства. Были и эксперты, которые помечали цену продажи в каталоге, и даже зеваки – простых смертных тоже пускали полюбоваться искусством.

На большом экране высветилось название картины, сама картина с ее данными и начальная стоимость лота.

Служащие в белых перчатках, в черных фартуках, надетых поверх белых рубашек с галстуками, вынесли картину и стали устанавливать ее на подставку. В зале раздался гул, щелчки фотоаппаратов, взлетели телефоны, снимающие картину на большом экране. Сотрудники аукциона за конторкой приготовились принимать ставки по телефону и интернету. Торги начались.

Аукционист во время работы напоминал дирижера, вот только вместо палочки в руках у него был молоток, которым он размахивал и указывал на вскинутые таблички с номерами.

У седовласого мужчины в дорогом костюме, сидящего в первом ряду с открытым каталогом на коленях, раздался звонок телефона, заглушаемый шумом начавшихся торгов. Он недовольно поморщился, но успел вскинуть табличку с номером. Ведущий указал на него вытянутой рукой с молотком и выкрикнул цену.

Седовласый достал телефон из внутреннего кармана, посмотрел на определившийся номер и ответил на звонок.

«Finally we can get things moving around here[1]», – услышал он. Жесткие черты его лица смягчились, промелькнула улыбка и тут же исчезла. Не говоря ни слова, он нажал на кнопку отключения и убрал телефон во внутренний карман пиджака.

Раздались аплодисменты, мужчина без сожалений посмотрел на проданную картину.

Мы уютно расположились в светлой гостиной. Я сидела в кресле с ноутбуком на коленях и пыталась работать. Но то и дело отвлекалась от монитора, громко смеясь вместе с детьми и Полиной над «Мишкиной кашей» Носова.

Тем более читалась повесть по ролям, профессионально поставленным голосом. Полина, жена Александра, известная радиоведущая, ее глубокий бархатный голос совершенно не соответствует ее внешности. Полина невысокая, стройная. Она на десять лет младше Александра, но эта разница в возрасте совершенно их не смущает.

Я смотрела на то, как дети, сидя на диване по обе стороны от Полины, не отрывали от нее глаз. А Полина, читая, активно жестикулировала, и ее длинные светлые волосы, торчащие, как пружины, в разные стороны, подрагивали в такт. И смеялась она так заливисто, что дети и я хохотали до слез.

Катя и Ваня просто обожали Полину. Это была любовь с первого взгляда. А моим детям не так‑то просто понравиться.

Дослушав «Мишкину кашу», так и не закончив статью, я ушла на кухню, чтобы разогреть ужин, а Полина принялась читать «Фантазеров» Носова.

– Чем тебе помочь? – зашла она ко мне через некоторое время, взлохмачивая свои волосы еще сильнее.

– Да я уже все практически. Как это дети тебя отпустили? – удивилась я.

– А они сами читают по ролям «Кляксу», – пожала плечами Полина. В это время из гостиной раздался громкий смех.

– И Ваня? Обычно его не заставишь вслух читать, – доставая булку из хлебницы, посетовала я.

– Ты что, он у нас за Федю читает. Слышишь, как выразительно? – кивнула Полина в сторону гостиной и стала доставать тарелки из шкафа.

– Полинка, почаще приходи, – улыбнулась я, нарезая булку, – так и еще чему‑нибудь полезному научишь.

– С удовольствием, только меня Саня из дома выгонит, – засмеялась Полина. – Он и так ворчит, что я на радио постоянно пропадаю да еще курсы веду в школе радио.

– Да он сам в своем банке пропадает, – ставя тарелку с нарезанной булкой на стол, сказала я. – Полин, – вспомнила я, – тут меня Кирилл подвозил, пригласил на день рождения. Вы над подарком не думали еще? Что‑то ничего путного в голову не приходит.

– Саня сказал, что уже что‑то присмотрел, я не уточняла. Спрошу у него и тебе скажу тогда. Маша… – Полина положила на стол ложки и вилки и посмотрела на меня.

– Что? – я взглянула на Полину. – Что случилось?

– Знаешь, – она села на стул и положила руки на стол, – мне кажется, у Сани какие‑то неприятности. Он постоянно переговаривается по телефону с Кириллом, еще с кем‑то, и так, чтобы я не слышала, о чем они говорят. Нервный стал. Кирилл тебе ничего не говорил? Какое у него настроение было?

– Нет, ничего не говорил. И настроение у него отличное было, он еще с нами погулял немного в парке. – Я задумалась, вспоминая. – Полин, если было бы что серьезное, Кирилл, как начальник службы безопасности, пропадал бы в банке днями и ночами, а не гулял с нами. – Я выключила газ под кастрюлей и сковородкой. – Не переживай, я уверена: все у них в порядке.

Я постаралась отвлечь Полину от грустных мыслей.

– Полин, а Саня ничего не говорил, Кирилл не собирается еще жениться? Спрашивать его неудобно как‑то было, – полюбопытствовала я.

– Говорил, что не собирается, – Полина засмеялась, и я позавидовала ее умению мгновенно переключаться эмоционально. – Саня, в отличие от тебя, не постеснялся и задал этот вопрос, так Кирилл как ошпаренный выскочил из кабинета. – Тут уже и я присоединилась к ее заразительному смеху.

[1] Наконец‑то мы можем начать действовать (англ.).