Ледяная Психея

Мои воспоминания, смешиваясь искаженными красками и неясными контурами, стали переплетаться с непонятными образами. Я пытался удержать эту сцену в своем сознании, но она ускользала от меня, становясь все более и более неуловимой.

В гостиной, где раньше были смеющиеся лица и живые чувства, теперь царил холод. Серый свет придавал окружающему пространству мрачный оттенок, словно предвещая нечто нехорошее.

– Ты не понимаешь, Лида! – воскликнул другой я. – Это не моя вина. Я не могу контролировать здоровье других пилотов. Дорончук был не готов к полету, я говорил это им тысячу раз. Тем более, даже в идеальных условиях он бы не смог осилить этот маршрут.

Она смотрела на меня с яростью в глазах, словно каждое моё слово усиливало её гнев. Я видел, как она сжимает кулаки, стремясь сдержать кипящие в ней эмоции.

– Так что, ты считаешь себя лучше всех? – прорычала она. – Ты просто решил, что нужно принимать решения за нас? Без нашего согласия?

Я почувствовал, как гнев поднимается во мне и не мог допустить, чтобы она принижала мои усилия или сомневалась в моих намерениях.

– Нет, Лида, это не так! – возразил я, стараясь сохранить спокойствие. – Я делаю всё возможное, чтобы обеспечить наше благополучие. Я не говорю, что я лучше всех, но я ответственный пилот, который думает о жизнях людей.

Она сделала шаг ближе ко мне, пристально глядя в мои глаза.

– Но это не оправдывает твоего решения! – вскричала она. – Ты не учитываешь, что это была наша мечта, наше общее желание! Ты просто бросил это, как будто оно ничего не значило.

Горечь пронзила моё сердце. Я знал, что она права. Я разочаровал её, разрушил наши планы и возможности. Но я не мог сказать ей, что всё это было ради нашей безопасности.

– Я понимаю, Лида, и мне жаль, что всё так вышло. Но я сделал то, что считал нужным, и не могу отменить своё решение.

Тишина окутала нас, словно предвещая наступление бури. Я видел в её глазах скорбь и обиду.

– Может быть, ты просто устал? – проговорила она тихим голосом. – Может быть, я тебе надоела, и ты пытаешься убежать от меня на свою работу?

Эти слова поразили меня как удар молнии. Они задели самое чувствительное место в моей душе. Я не знал, как отвечать. Мы оба запутались в страхах и ожиданиях, и это разрывало нашу связь.

– Солнышко, не в этом дело… – прошептал я, но мои слова затихли, не доходя до неё.

Она отвернулась от другого меня, и я увидел, как слёзы стекают по её щекам. Меня переполнили боль и разочарование. Я не хотел этой ссоры, но теперь она была неотвратима.

– Нет, все было не так. – проговорил я с дрожью в голосе. – Все было совсем не так. Это неправда!

Мои слова стихли в пустоте. Лида и другой я оставались неподвижными, не реагируя на мои крики. Я попытался подбежать к Лиде, чтобы донести до неё правду о нашем курортном полете к кольцам Сатурна, о том, как мы ощущали там величие Вселенной и нашу безграничную любовь, но ноги словно приклеились к полу. Разделённый между прошлым и настоящим, я отчаянно тянулся вперёд, стараясь пробиться сквозь невидимую стену.

Лида повернулась ко мне, её глаза выражали печаль и непонимание. Я видел, как она отдаляется, как каждая секунда уносит её дальше от меня. Моё сердце сжималось в муках, а мои крики затихали в безмолвии.

– Лида! – крикнул я ещё раз, силой воли преодолевая невидимое препятствие. – Поверь мне, это было настоящее! Мы были там, мы были счастливы!

Она остановилась на мгновение, словно услышав мой призыв. Взгляд её пронзил меня до самой души. Но затем она медленно отвернулась и продолжила свой путь, оставив меня в пустоте и одиночестве.

Открыв глаза, я осознал, что нахожусь в тесной комнате, окутанной зловещей тишиной. Все вокруг меня казалось искаженным и жутким. Место, которое раньше казалось уютным и безопасным, теперь стало мрачным и тревожным. Стены словно под влиянием непостижимых сил покрылись наледью, отражавшей бледное светлое пятно единственной лампы.

Холодный ужас охватил меня, когда я взглянул на свои руки. На них застыл иней, словно мою плоть окутала пелена смерти. Тонкая корка льда блестела на моей коже, создавая мерзкое колючее ощущение.

Мой дыхание было видимо в холодном воздухе, плотно обволакивавшем эту проклятую комнату. Я почувствовал себя запертым в стылой темноте, лишенным связи с внешним миром. Ледяные пальцы страха скользили по спине, заставляя содрогаться и ощущать безысходность моего положения.

Внезапно воздух в комнате стал гуще, словно в нем нарастала пелена зловещей энергии. Мне показалось, что тени скользят по стенам, приобретая формы неопределенных существ. Звуки неведомого происхождения заставляли сердце колотиться в ужасе. Я ощущал, как невидимые взоры пронзали меня из темноты и будто стремились разглядеть мою душу.

Задеревенелыми пальцами я попытался открыть дверь, но створки не поддавались. Они оказались запертыми или их заклинило от мороза. Сердце забилось быстрее, и я ощутил панику, которая начинала охватывать меня.

Я стал сильнее толкать дверь, прикладывая все свои силы, но она оставалась неподвижной, как будто кто‑то намеренно не позволял мне выбраться из этой ледяной ловушки. Отчаяние охватило меня.

Я опустился на колени, чувствуя, как холод пробирает до костей. Мое дыхание стало тяжелым и прерывистым, а мысли запутались в море сомнений и страхов.

Но я не мог просто сдаться. Я отказывался принять, что эта комната станет моим последним пристанищем. Мне нужно было найти способ выбраться отсюда, освободиться от оков холода и безысходности.

Мое внимание привлекла маленькая щель в одном из углов. Я приблизился к ней и осмотрел ее внимательно. Возможно, это был мой выход, моя надежда на спасение.

Собрав все свои силы и сосредоточившись, я протянул руку через щель и ощутил ледяное прикосновение воздуха. Она с трудом пролезла через узкое отверстие, и я ощутил легкое дуновение свободы.

С упорством и решимостью я продолжал продвигаться сквозь эту тесную щель, игнорируя боль и холод, которые стали еще сильнее. Наконец, мои плечи и голова проскользнули сквозь края, и я оказался на другой стороне.

Я стоял в коридоре станции, взгляд застыл на открытой двери в мою комнату. Комната выглядела так же, как и всегда: стены, мебель, ничего необычного. Но что‑то было не так. Что произошло? Может быть, я сошел с ума? Может, все это лишь иллюзия, порождение моего измученного разума? Я начал сомневаться в своем восприятии, в своей способности отличить реальность от иллюзии.

Пока я осматривал комнату, вдруг ощутил прикосновение на своем плече. Сердце мое замерло в груди, и я резко обернулся, встретившись с напряженным взглядом экзобиолога Лаптева. Всем своим видом этот пожилой мужчина демонстрировал обеспокоенность, которая отражалась в его глазах словно тлеющий огонь, не желающий угаснуть.

Лаптев был высоким и худощавым, с волосами, поседевшими от непростых научных исследований. Его тонкая фигура выражала сильную сосредоточенность, а высокий лоб, испещренный морщинами, свидетельствовал о многолетнем опыте и глубоком погружении в научные тайны.