Ледяная Психея

Эти слова заставили меня задуматься, хоть мне и было некомфортно обсуждать такое с человеком, которого я впервые вижу. Он продолжил:

– Помните, мы всегда ищем что‑то вне себя, встаем на путь новых открытий и познания, чтобы заполнить пустоту и неполноценность, которые чувствуем внутри. Но иногда самое важное путешествие – это путешествие внутрь себя. Потому что именно там, в нашей глубине, мы можем обрести ответы на самые сложные вопросы и понять свое место в этой огромной Вселенной.

Разговор явно уходил в глубокие эзотерические дебри. Наверное, при других обстоятельствах я был бы не против поддержать его, но именно сейчас в ушибленной голове всплыло важное дело.

– Мой корабль! – неожиданно подскочил я. – Нужно вернуться за ним, иначе мы тут застряли.

– Успокойтесь, голубчик, успокойтесь, – мягко проговорил профессор. – Машинки Сухова уже занимаются им.

– Где?

– В грузовом доке. Если хотите, могу проводить вас.

– Ведите.

– Сейчас, я только найду свой коммуникатор, – профессор хаотично пробежался глазами по помещению. – Где же он? Да пёс с ним!

Он отчаянно махнул рукой. Мы вышли из кабинета и спустились по коридору, направляясь к грузовому доку. Путь был освещен тусклыми лампами, воздух наполнялся запахом металла и озона. По мере приближения к доку звуки механических работ становились все громче.

Когда мы подошли на место, мои глаза не поверили увиденному. Мой корабль, который некогда был моим оплотом безопасности и свободы, выглядел ужасно изуродованным. Трещины и разрывы усеивали его поверхность словно болезненные раны.

Роботы усердно трудились вокруг, суетясь с инструментами и запасными деталями. Но их усилия казались тщетными перед той развалиной, которую представлял мой корабль. Оплавленные бронепластины и обломки деталей гнулись и искривлялись словно поникшие конечности, потерявшие последние силы. Куски обшивки отсутствовали, выставляя на показ его внутренности: сеть проводов, разорванных и переплетенных, словно паутина, сотканная из осколков надежд.

Вокруг меня был хаос, но я не мог оторвать глаз от своего корабля. Разрушенные образы смешивались с образами прошлого, создавая головокружительную мозаику воспоминаний и неопределенности. Трудно было представить, что этот металлолом сможет хоть когда‑нибудь оторваться от поверхности.

Голова кружилась от вопроса: каким чудом я вообще смог выжить в этом разбитом и потрепанном судне? Благодарность и страх одновременно смешались внутри меня, охватывая каждую частичку моего существа. Как я смог покинуть этот корабль живым? Волнение охватило меня, а вопросы кружились в голове, не находя ответов.

– Вы пилот этой развалюхи? – неожиданно прозвучал вопрос от невидимого собеседника. Навстречу ко мне будто из ниоткуда вышел мужчина лет сорока. Это был инженер Сухов. Его серый комбинезон сливался с корпусами ремонтных автоматов.

– Движок Ц‑1 номер четыре. Да как вы вообще додумались идти на посадку во время тахионного шторма? – раздраженно сказал он. – Где вы купили свою лицензию?

В этот момент я почувствовал настойчивое желание ударить его по лицу, которое быстро пропало, сменившись недоумением.

– Тахионный шторм? – переспросил я.

Такие штормы, на самом деле, являлись крайне редким и мистическим космическим явлением. Мало кому доводилось с ними сталкиваться. Тахионы – элементарные частицы, движущиеся быстрее света. Они создавали потоки энергии и нестабильности в пространстве‑времени, что приводило к возникновению завихрений гравитационного поля.

Очень мало было известно о природе тахионных штормов. Они возникали в результате сложных физических процессов, связанных с высокоэнергетическими явлениями в космосе. Некоторые считали, что тахионные штормы имели связь с черными дырами или даже с иными измерениями. Но несмотря на множество теорий и догадок, их природа оставалась загадкой.

Такие штормы обычно сопровождались сильными энергетическими разрядами, магнитными возмущениями и частыми перебоями в работе электроники. Проникая в коллекторы двигателя, тахионы нарушали поток плазмы и буквально плавили кристаллы силового ядра.

Впервые с таким явлением столкнулся экипаж Целесты в конце двадцать третьего века, неподалеку от Тау‑Кита – звездной системы, находящейся на границе исследованной человечеством галактики. Это было удивительное и захватывающее открытие, которое вызвало огромный интерес исследователей.

Плотный поток частиц обрушился на их корабль в недрах пространства между звездами. Он был совершенно непредсказуемым и разрушительным. Мощные энергетические вихри, порождаемые взаимодействием тахионных потоков, буквально разрывали космическую ткань и создавали опасные пульсации вокруг судна.

Экипаж Целесты оказался в беспомощном положении, борясь с безумной силой природы. Их корабль был сильно поврежден, обшивка потрескалась, компьютер и система управления вышли из строя. Лишенные связи, они продрейфовали в открытом космосе около трех недель. Лишь благодаря случаю им удалось остаться в живых. Если бы через систему не пролетал дейтериевый танкер, Целеста пополнила бы и без того немалый список без вести пропавших звездолетов. По всей видимости, теперь была моя очередь пройти через это.

– Центр не предупреждал меня о таком, – твердо ответил я.

– И почему я не удивлен?

Инженер резко вознес руки к небу, и мне показалось, что сейчас он упадет на колени и начнет молитву неведомому божеству.

– Видимо, никто так и не читает моих отчетов. Столько трудов, столько сил и нервов – и все в стол! Ну ничего‑ничего, мы еще повоюем! Кстати, – Сухов перевел взгляд на Лаптева. – Сикорский просил передать, чтобы вы зашли в рубку. А от себя добавлю, что я – не ваш секретарь.

– Ох, как это неловко! – растерянно ответил профессор. – Я опять потерял свой коммуникатор. Передайте ему, что я скоро буду.

– Лучше сделайте это сами, у меня еще дела в реакторной.

– Голубчик, – обратился он ко мне. – вы меня извините, попозже встретимся.

Сухов повернулся ко мне и вручил пульт ремонтных автоматов. Небольшой компьютер размером с ладонь. Его матовый корпус был выполнен в серебристом цвете, а ряд кнопок аккуратно располагался под монохромным экраном. Мягкое сияние подсветки делало изображение очень комфортным для глаза.

– Надеюсь, вам повезет, иначе мы застрянем тут еще на полгода, – сказал инженер и скрылся за дверью вместе с Лаптевым.