Лепестки Белладонны

– Тебе? – удивившись, Франк на мгновение перестал жевать. Потом опомнился, запил еду остатками виски и добавил: – Ничего, как всегда. Оставь это взрослому умному дяде, малышка.

– А ты не скупишься на комплименты себе любимому, – проворчала Эльмира, поймав себя на мысли, что ее впервые раздражает отзывчивость менеджера. – Выкладывай, какие следующие шаги? Чего Келлер хочет? – На языке вертелось: «Что мы можем сделать, чтобы я стала ближе к Джеку?»

Пока Франк ел, роняя крошки на ворот, Мире принесли заказ. Но есть резко перехотелось, от волнения свело желудок. А Франк все молчал. Наконец, закончив с брускеттой, он принялся рассуждать:

– Мы едва собрали клуб… И не буду даже вспоминать, как трудно было устроить концерт: Америка плохо воспринимает артистов из других стран, они любят своих. Но то, что происходит сейчас… Безумие! Песня «Бандит» завирусилась в социальных сетях, поднялась в чартах, думаю, если мы объявим новый концерт, то за сутки соберем большой зал!

– Я готова! – воскликнула Эльмира. Если Джек вновь придет, она готова выступать каждый вечер. С ним.

– Не думаю, что это заслуга Джека Льюиса. – Штольц подопечную не слушал. «И хорошо, – одернула себя Мира, – я стала явно проявлять интерес». – Думаю, дело в инфоповоде: престарелый, – Мира поморщилась, – знаменитый боксер и юная восходящая звезда. Вы так непохожи, словно стороны магнита, и общественность волнует: постановка ли твой танец? Пиар? Случайность? Желание Льюиса напомнить о себе? Твои выходки? Его больная фантазия? Людей всегда волновали подобные темы, и мы можем использовать их для продвижения. Главное, не увлечься: заезженная пластинка быстро надоедает. – Франк кинул вилку в пустую тарелку и торжественно заявил: – Завтра запрошу продажи физических копий альбома. И… Да. О Льюисе на интервью мы поговорим.

 

 

Вернувшись в номер, Мира первым делом достала нож и зачеркнула имя Jack: аккуратно выведенные буквы на изголовье кровати превратились в резкие полосы содранного лака, обнажая светлое дерево. Так восемь лет Мира вычеркивала Джека из мыслей: отчаянно, упрямо, в страхе быть пойманной. И получалось же! Воспоминания редко всплывали непонятной болью в груди, словно напоминали о перенесенной операции. А потом она встретила его на своем концерте. И стало бесполезным все, что она делала: таблетки, новые впечатления, карьерные взлеты, чужие поцелуи… Поблекло и испарилось, будто она вновь девочка‑подросток.

Соблазн получить желаемое в образе легкого ветерка от кондиционера щекотал Мире затылок. Она не была сумасшедшей. Она осознавала, что ее мечты неправильны. Но когда у Миры ничего не осталось, грезы о Джеке спасли ее, а позже превратили сердце в сад из засушенных роз: она ни одному мужчине не позволила полить эти цветы. И вместо благодарности за хорошее она злилась и хотела обладать боксером.

Мира устроилась в кресле и взяла телефон. Открыла страницу Джека. Как давно она не подсматривала за его жизнью? Несколько лет точно. Эльмира Кассиль не из помешанных поклонниц – иначе бы, заработав первые деньги, сразу поехала искать Джека. Вероятно, пошла бы на его бой, подкараулила у отеля или… бросилась под колеса его машины! Мира не считала себя фанаткой. Она презирала фанаток за наивность и веру в чудо. Успех она обрела вовсе не благодаря удаче или богатым родителям. Борьба и еще раз борьба. Эльмира получила карьеру, славу, деньги. И теперь у нее не выйдет получить знаменитость? Чушь. Джек будет ее.

Она провела пальцами по фотографии семейной пары. Джек и его жена Лиз целовались посреди парка. Теперь фото навсегда отпечаталось на ее сетчатке. Занимаясь другими делами, Мира время от времени будет видеть эту фотографию. Она свернула страницу и бросила телефон на столик, будто обожгла пальцы. Плевать. Она не думает о чужих детях, жене, счастье. Как о ней, Мире, никто никогда не думал.

Она покрутила телефон в руках. Эльмира словно владела бомбой: только ей решать, деактивировать или взорвать. Звонить или нет. Вторгаться в жизнь Джека или оставить все как есть. Забыть его – этого Джек, разумеется, и хотел. Она включила экран и набрала номер. Не Джека.

– Привет, Тристан. Извини, что поздно. Ох… Точно. Забыла, что я не в Европе. Извини, что рано. Помнишь, в подростковые годы мы смотрели по телевизору бои с участием Джека Льюиса? Да, того самого. Он потом исчез… бросил карьеру. И я забыла о нем. Или сделала вид? Неважно.

Она помолчала. Сглотнула горечь и продолжила:

– Столько лет я не вспоминала Джека. Поверь, я не помешанная фанатка. Врать не буду, я подумала о нем, когда летела в Лос‑Анджелес. Его город… Но я и представить не могла, что он придет на мой концерт! И сейчас… Могу ли я упустить возможность? – Мира встала и принялась ходить по комнате. – Нет. Для чего‑то же встреча произошла? Он пришел на мой концерт. И я могу поговорить с ним, представляешь? Как мечтала много‑много лет назад. – Мира нахмурилась. – Ты не поймешь, Тристан. Я сама не понимаю. Будто это другая Мира, подросток, взяла верх надо мной. – Сердце сжалось от воспоминаний. – Представь, меня привели в магазин игрушек, показали на ту, которую я давно хотела, и сказали – бери. Воровать плохо, а Джек не игрушка? Да, согласна. Но ты понял мою метафору? Надеюсь, понял. Повторю, я не безумна. И все же поддамся порыву. Посмотрю, к чему приведут мои… наши действия. Да. Свои ходы Джек делает. Невозможно играть в шахматы в одиночестве. – Мира замолчала и шепотом добавила: – Жаль, ты не можешь приехать и остановить меня. Пока, Тристан.

Она отключила вызов, смахнула слезы – те выступили алмазами в уголках серых глаз – и направилась к менеджеру в номер.

Мира позвонит Джеку. Мира выбирает взорвать бомбу.

 

 

– Тук‑тук, можно?

Мире не хотелось говорить о Джеке на интервью. Ей хотелось его видеть. И это возможно. Дело за малым – убедить Франка.

– Ага, заходи!

Номер менеджера оказался роскошнее и просторнее, чем ее. Неудивительно, Франк всегда выбирал лучшее, и Мира была не против. Главное, он качественно выполнял работу, а каким образом лечил свои детские травмы, ее не волновало. В конце концов она, чтобы вылечить детскую травму, собиралась разрушить чужую семью.

– Чем занят? – Мира села на край заправленной покрывалом кровати.

Франк перестал смотреть в планшет и встал из‑за письменного стола. Приземлился рядом с Эльмирой и показал ей экран планшета:

– Маргарет прислала фото Беатрис.