Лепестки Белладонны
Джека затрясло от злости.
– Кто выложил это?! – рявкнул он, и Джонни чуть не выронил телефон. – Нужно немедленно удалить!
– Пап, ты чего?
– Ничего. Что обо мне подумают? Я женат, а у меня на коленях танцует какая‑то… певичка! – Больше всего Джека злило то, что он ее не остановил: он, взрослый и порядочный, позволил случиться безрассудству. Где были его мозги?! Видимо, ниже пояса.
– Пап, забей, – Джонни попытался разрядить обстановку, – никто не помнит, кем ты был раньше. Для всех сейчас ты… э… – Он полез в комментарии. – Бандит. Для всех ты Бандит из песни. «Мой любимый Банди‑и‑и‑т», – запел сын гнусавым голосом, отбивая ритм о край сиденья.
Джек мысленно выругался. Глубоко вздохнул. Джонни прав: карьера в прошлом, бояться за имидж – отголоски старой привычки. Все хорошо.
– Посиди тут, – Льюис потянулся к дверце, – я скоро.
На кассе пожилой продавец долго не мог настроить аппарат для оплаты, и Джек посмотрел на телевизор над кассой. В первую секунду Джек подумал, что словил галлюцинацию. Спустя восемь лет он снова видел на экране свое лицо: гладко выбритое, с меньшим количеством морщин. Волосы короче, губа разбита – это фото было сюрпризом от папарацци после боя «Льюис – Грант». Джек выиграл.
Звука не было, но на экране бежали, словно насмехаясь над Джеком, субтитры: «Боец‑Бандит – именно так теперь называют бывшего боксера и музыканта Джека Льюиса. Мы не видели его на ринге более пяти лет, а сегодня он взорвал интернет вирусным видео…»
– Я взорвал?! – прорычал Джек сквозь зубы.
Субтитры бежали дальше: «С немецкой рок‑звездой Белладонной он устроил горячий перформанс в клубе Лос‑Анджелеса. Похоже, Льюису происходящее нравится».
Продавец настроил кассовый аппарат, но Джек молча положил пончики на прилавок и вышел из магазина. Он готов был заорать: громко и нецензурно, но вместо этого задышал холодным ночным воздухом, как его учил тренер – медленно, размеренно, считая до десяти. Не получалось. Сердце рвалось из груди, бежало галопом. Случилось то, чего он боялся, – старая жизнь догнала и пнула под зад. Джек стиснул ладони в кулаки. Господь, не дай совершить грех. Сейчас Джеку хотелось прибить девчонку.
– Едем домой.
– А пончики?
Джек не ответил. Он включил радио и поехал вдоль темной дороги.
Белладонна не виновата. Она не узнала Джека, она не могла его знать. Нелепая случайность. Гребаный прожектор, осветивший балкон. Для певицы, как сказал Джонни, Джек был Бандитом из песни, образом, эффектным номером на концерте. А у него теперь рушится спокойная жизнь.
– «Мэри, как думаешь, что стало причиной того, что Джек Льюис вышел в люди? Поверить не могу, мы не слышали о нем восемь лет! Наверное, даже самые преданные поклонники забыли о существовании знаменитого боксера, а ведь когда‑то он был королем ринга…»
– Черт, – выругался Джек и потянулся к колесику магнитолы.
Но Джонни опередил отца и выкрутил колесико на максимум.
– Джонни Картер Льюис! – Когда Джек злился, то называл сына полным именем, и Джонни понимал – лучше с отцом не спорить. Но сейчас сын впервые проигнорировал предупреждающий тон. Он шикнул на отца, внимательно слушая ведущих радиостанции.
– «Давно мы не слышали о Джеке. Ходили слухи, что он уехал на Тибет или стал наркоманом. – Джек поморщился от услышанного, а ведущая продолжила: – Но нет, все прозаичнее. Джек выбрал семью, как миленькая домохозяйка. Он заявил, что завершает карьеру и уходит в бизнес…»
– Джонни, выключи, пожалуйста, – взмолился Джек.
– «Знаешь, что я думаю, Марк?»
– Очередную херню, лживая сука, – прошипел Джек себе под нос.
– «У Белладонны и Джека роман! Можно сколько угодно прикидываться добропорядочным семьянином, но, как говорится, из песни слов не выкинешь. До встречи с женой Льюис был ловеласом. Похоже, у Джека кризис среднего возраста. Надеемся, европейская рок‑звезда укротит горячего спортсмена. О да, Марк, признай, он по‑прежнему горяч! Надеемся, скоро узнаем больше информации. Включаем вам, дорогие слушатели, песню «Бандит». У композиции все шансы стать хитом!»
Заиграли первые аккорды. Джек чудом не врезался в столб, атакованный воспоминаниями: он вновь почувствовал ее теплые руки на плечах. Действия Белладонны напористы, и все случилось, потому что Джек растерялся, как ошалевший мальчишка. Он выключил радио, пока не заиграл ее голос. В салоне наступила тишина.
Как?! Как он мог такое допустить?! Ему было неловко в тот момент – да. Он хотел, чтобы она прекратила, – да. Остановил он ее? Нет.
Льюис посмотрел на сына, тот сиял – от улыбки вот‑вот треснут щеки.
– Джонни, ты ведь понимаешь – это всего‑то глупые сплетни? – осторожно спросил Джек. Если его сын думает, что роман Джека и Белладонны возможен, что говорить о стервятниках‑журналистках?!
– Пап, – тихо ответил Джонни, – признай, было бы круто!
Льюис‑старший истерически рассмеялся:
– Маме не понравятся твои выводы.
Элизабет не из тех, кто ревнует и верит прессе. Отношения Льюисов доверительные, долгие, они не пошатнутся от подобной чепухи. Но, представляя, что Лиз узнает о его необдуманном поступке, Джек вздрогнул.
– Ты мог бы попросить Белладонну встретиться с нами, – мечтал Джонни. – Мы бы пошли в кино, а потом отправили тебя за попкорном…
– О, дружок, прекрати. – Льюис скривился. – Для тебя она взрослая, а для меня юная. Закрыли тему. Завтра о сплетнях и не вспомнят…
– Не думаю, что это скоро забудется. – Джонни опять включил видео. – Полмиллиона просмотров! А прошло всего пару часов…
Джека заколотило. Он не собирался терпеть это дерьмо.
У Джонни день рождения, ему исполняется пять. В доме праздник, дети бегают, визжат, смеются. Среди них Джонни. Как его найти?
