Лягушонок и Мистер Совершенство
– А ей палец в рот не клади, – как мне показалось, с одобрением сказал дедушка Дмитрий Александрович.
– Какая колючая, – пожал плечами красавчик, сын дяди Саши. – Она точно ваша дочка? – теперь он обратился к маме. – Абсолютно на вас не похожа. Может, ее в роддоме подменили?!
– Дима! – теперь уже дядя Саша возмущенно дергал отпрыска за рукав.
А у меня слезы навернулись на глаза. Я снова вдруг остро почувствовала свою ущербность. Больше всего на свете я хотела быть похожей на свою красавицу‑маму, но мне ни одной черточки не досталось. У мамы волосы светлые, блестящие, будто золотое руно, личико сердечком, глаза миндалевидные с ярко‑голубой радужкой, губы, словно цветок, красивые. У меня рыжие спирали вместо волос, губы как вареники, на зубах скобки, глаза навыкате. Смешная и несуразная… Только, пожалуй, нос ничего, на мамин не похож, но аккуратный.
Мама обняла мои худые плечи.
– Точно моя, – в женском голосе слышалась теплота, – такую рыжую и ершистую разве с кем‑то спутаешь. Сразу в сердце западает.
Красавчик еще раз пренебрежительно хмыкнул.
– Так, давайте шашлыками заниматься,– призвал к активным действиям дедушка Дима. – К вечеру обещали дождь.
– Наташенька, – обратилась Антонина Павловна к маме, – поможешь мне с салатом?
– Да‑да, конечно.
– А ты, Дима, покажи Инне Муркиных котят, – продолжала распоряжаться показавшаяся милой бабушка.
Инне звучало еще хуже, чем Инна, словно я обязана всем отказывать. Не‑не‑не, нельзя ни в коем случае.
– Уверена, котята ей понравятся, она ведь любит животных.
– Главное, чтобы с ними не случилась та же неприятность, что и с мышатами.
Взрослые прыснули смехом, а я запыхтела от возмущения, словно маленький паровоз.
– Ладно, лягушонок, пошли смотреть котят.
– Сам ты большой жаб, – тут же взвилась я.
На красивых мальчишеских губах появилась нахальная улыбка.
– Не‑а, я прекрасный принц.
Он всегда был чертовски самоуверенным. Тогда я немного опешила, но послушно двинулась следом за красивым мальчиком, в семью которого должна была теперь войти. Уж очень мне хотелось посмотреть на котят, или еще немного полюбоваться мальчиком.
…
Помню, тем вечером, когда мама укладывала меня спать, я в открытую спросила:
– Мам, я некрасивая девочка?
– Для меня самая чудесная девочка на свете, – дипломатично произнесла родительница, обняла, и ласково поцеловала мою буйную рыжую голову.
– Я несколько раз читала сказку про «Гадкого утенка», но ведь не все гадкие утята превращаются в прекрасных лебедей? Вдруг у меня не получится обернуться?!
Так сильно в тот вечер я почувствовала свою ущербность…
Мама снова стала целоваться.
– Не родись красивой, говорят… Я со своей красотой не очень сладко жила, пока Сашу не встретила. Но что‑то мне подсказывает – ты вырастешь очень‑очень симпатичной, у тебя будут целые толпы поклонников. Заранее уже боюсь этого, женщине иногда очень опасно быть красивой. А ты такая яркая девочка. По сравнению с тобой я бледная моль. Твои огненные волосы, большие глаза, губы, будут всегда привлекать внимание.
– Ага, все будут потешаться надо мной… Обзывать Инной‑одуванчиком, или рыжим лягушонком, – не сдержалась, выплеснула обиду на свое относительно старое и совершенно новое прозвище.
– Глупенькая, – мама стала ласково поглаживать мою спину, – Волосы отрастут, скобки уберутся, нескладность пройдет.
– И тогда я обернусь лебедем?!
– Нет, жар‑птицей, – осветила комнату мамина улыбка.
– Павлином что ли?!
Родительница засмеялась.
– А еще у тебя острый язык и необыкновенная способность к иронии!
Если честно, по этому поводу я тоже за тебя боюсь.
– Не бойся, мама, я умею за себя постоять.
Глупенькая, еще не знала тогда, что умения за себя постоять иногда бывает мало, что подобная способность не приносит счастья. Окружающие воспринимают ее вызовом, а тому, кто задирается, можно еще добавить боли.
***
Наши родители поженились через месяц после того памятного знакомства. Дядя Саша в светлом костюме смотрелся настоящим щеголем. Мама, несмотря на наличие рыжего прицепа, надела красивое длинное белое платье и фату до пола. Атласный белый корсет свадебного платья, расшитый мелкими жемчужинами и серебристым бисером, ладно охватывал ее тонкую фигуру. Она казалась юной и такой красивой, что мне рядом с ней даже дышать было страшно. Как у столь прекрасной женщины могло появиться рыжее пугало вместо дочери? Загадка природы. Мои волосы за прошедший месяц не сильно удлинились, и, несмотря на заколки, гели и лаки, по‑прежнему торчали огненным нимбом вокруг головы. Даже в красивом бледно‑зеленом платье, так подходившем под цвет моих глаз и немного скрывающем худобу, я все равно смотрелась нелепо. Пугало в любом наряде останется пугалом. До сих пор помню то едкое царапающее душу чувство своей некрасивости, которое стократно усилилось, когда в пределах видимости появился мой «ненаглядный» сводный братец. По случаю свадьбы своего папеньки и моей маменьки он вырядился в строгий синий костюм, белоснежную рубашку, и даже бабочку нацепил. На любом другом мальчике подобные взрослые вещи смотрелись бы нелепо, но Димка Ковалев выглядел в них шикарно. Братец правду сказал, он и в самом деле «прекрасный принц» – Мистер Совершенство. Заметив меня, новоприобретенный родственник, брезгливо скривился.
– Привет, Лягушонок.
Вместо приветствия показала ему язык.
– Н‑да, манерами мы не блещем, – с ленцой, поглядывая по сторонам, прокомментировал сводный братец, и, заметив засмотревшуюся на него девчонку, помахал ей ручкой.
А я лихорадочно думала, что же ответить? Чем зацепить этого надутого…
– Надутый индюк.
Так жалко, по‑детски… Но что можно было ожидать от растерянной девятилетней девочки. На красивом мальчишеском лице добавилось брезгливости.
– Не повезло же породниться с прекрасной царевной и ее чудой‑юдой дочкой. Знаешь, смотря на тебя, мне всегда приходят на ум слова великого Александра Сергеевича Пушкина. Надеюсь, ты знаешь кто это такой?
Не успела я ответить, вдохнуть и пикнуть, как он начал декламировать:
