Лёд близнецового пламени

Глава 3. Вираж судьбы

 

Было душно от жгучего света,

А взгляды его – как лучи.

Я только вздрогнула: этот

Может меня приручить.

 

Наклонился – он что‑то скажет…

От лица отхлынула кровь.

Пусть камнем надгробным ляжет

На жизни моей любовь.

А. Ахматова. 1913 г.

 

Я накинула халат, провела рукой по тяжелым мокрым волосам, взяла в руку чашку кофе и сэндвич, и вышла из домика на крыльцо, украшенное срубами стволов. Меня встретила спокойная утренняя тишина и свежий воздух, буквально сочившийся влагой. Перед взором раскинулся просторный бледно‑зеленый луг, вдалеке границу горизонта очерчивал ровный ряд темно‑изумрудных, почти черных сосен. Я спустилась вниз, и мокрые ноги холодной росой лизнула бесцветная трава. Первый глоток кофе – и я растворилась в утреннем молчании северной карельской природы, изредка прорезаемой выкриками какой‑то птицы. Эта чарующая картина была скрыта от остальных, здесь не проезжали люди. Я и сама сбежала сюда с незнакомцем на выходные, подальше от большого города, чтобы ненадолго забыться.

На дворе стояла середина октября. Прошло полтора месяца с тех пор, как я попыталась наладить контакт со Львом, человеком из моих снов, и неприятно обожглась, не получив ответа на письмо ни на следующий день, ни через неделю.

«Это всё глупо. Пора оставить эту затею и двигаться дальше», – говорила я себе, но в душе повис нерешенный вопрос, настойчивое чувство, что история еще только начинается. Бессонница беспокоила меня реже, странные жар и голод отступили. Но я пыталась сбежать от себя и своих чувств. Сегодня же, в глухом уголке Карелии, в арендованном на выходные просторном деревянном домике, я спала особенно хорошо. Несмотря на то, что приехала сюда с мало знакомым парнем, чтобы отвлечься и провести вместе ночь и больше никогда не увидеться вновь. Раньше я о таком и не думала – было противно отдаваться мимолетной страсти, но сейчас, сломя голову, пыталась убежать от своих чувств и разочарования во Льве.

Может быть, не такой уж он и прекрасный?

Отставить переживания. Я и так сбежала от них сюда. Пора выезжать – посмотреть на удивительно красивые озёра и мраморные скалы. Их вид почему‑то казался мне очень близким, и, глядя на этот северный пейзаж, я забывала обо всём.

 

***

Чарующая северная природа Карелии осталась далеко позади, и рабочие будни неминуемо затянули в свой поток. В институте на краю пригорода, за бетонным забором и колючей проволокой, кипела интересная жизнь – и нередко наш отдел персонала становился у её истоков. В эти дни поздней осени я впервые лицом к лицу познакомилась с ней – нашим руководителем из топ‑менеджмента, Евгенией Петровной. На первый взгляд она слегка напугала меня образом железной леди, которая, подобно орлу, обозревала «владения» с высоты птичьего полета и реагировала молниеносно. Её опасались многие – её настроения и характера, изменчивого, как вода, мощного и обжигающего, как огонь, твёрдого, как сталь. Но во мне это вызывало симпатию и порой восхищение – с первого взгляда было понятно, что у неё можно многому научиться, и мы обе ставили здравый смысл выше сиюминутных симпатий и антипатий.

В эти холодные октябрьские дни шло обсуждение запуска нового проекта – цикла тренингов для сотрудников. Он сразу вызвал у меня интерес – ведь по большей части это была психология, где я себя чувствовала, как рыба в воде. Но так как мой опыт работы стремился к нулю, я была уверена, что участие в этом проекте обойдет меня стороной, и я спокойно продолжу сидеть в своём уголке и набираться ума‑разума после окончания стажировки.

Наступил вторник, и нас всем отделом, шестерых человек, вызвала к себе в кабинет Евгения Петровна, наш директор по персоналу. По взволнованному тону коллег я поняла, что это едва ли предвещало что‑то хорошее. Мы в молчании поднимались по белоснежной лестнице, отделанной под мрамор, в нос ударил сладковато‑стерильный запах моющих средств, которыми начищали до блеска коридоры администрации. Зайдя в кабинет и закрыв за собой тяжелую дверь, мы расселись вокруг длинного стола. Со стен на нас смотрели десятки почетных дипломов, благодарностей и стилизованная под ретро‑стиль карта Чили, где размещался филиал нашего института. Я невольно вжалась в стул.

– Чего ты так побледнела? – едва слышно шепнула мне на ухо коллега.

Я помотала головой и медленно моргнула. Мир, суженный до размеров кабинета, слегка поплыл перед глазами. Возможно, сейчас будут вопросы, в которых я ещё не разбираюсь и не могу отвечать в полной мере. А незнание не освобождает от ответственности, правда ведь?

– Ну что, рассказывайте, что вы сделали по нашему проекту? – спросила Евгения Петровна спокойным голосом, не предвещающим ничего хорошего.

Она расслабленно сидела в высоком кресле, обитом белой кожей, но не стоило обманываться её настроением – в любую секунду она могла сменить милость на гнев и обрушить его на нас или любого другого человека. Её сильная фигура, облаченная в тяжелый темный пиджак, буквально давила властью и уверенностью в себе, своих знаниях и силах, обретённых на нелёгком жизненном пути, полном сражений и триумфов. На этих плечах и этой энергии она могла вытянуть кого угодно – и тянула весь институт, всех нас. Может ли жизнь научного центра столь сильно зависеть от того, кто не имеет прямого отношения к научным разработкам и силён совершенно в другом? Оказывается, может – и это вселяло веру в свои силы. Позднее я удивлялась: с таким острым умом, сильным характером и яркой харизмой она могла бы работать где угодно, могла бы рулить процессами в масштабах целой страны – но выбрала наш скромный институт где‑то в глуши, на стыке Петербурга и Ленобласти. После её вопроса началось вялотекущее и несмелое обсуждение наработок – все боялись сказать что‑то не то и не угодить ей, снискав на свою голову горячую порцию критики.

Она молча слушала и делала заметки, как вдруг подняла голову, и её взгляд, пронзительный как лучи, изучающий нас из‑за стёкол очков в тонкой оправе, остановился на мне. Я изо всех сил старалась стать невидимой и слиться с мебелью, хотя понимала, что уже поздно.

– Я тут посмотрела блог Киры…

Я замерла и перестала дышать, слыша, как отдаётся в ушах быстрый стук сердца. Ощущала себя беспомощной куклой под её острым взглядом.

– И предлагаю ей в нашем проекте вести модуль по теме психологии, – закончила она реплику и довольно откинулась в кресле.

Я встрепенулась и резко выдохнула. На лице от неожиданности расплылась улыбка.

«Мои знания заметили и оценили! В меня верят!», – стрелой пронеслось в голове. Я оторвалась от спинки стула, которая, казалось, приросла ко мне, и расправила плечи.