Лёд близнецового пламени

– Я тут вскрыла и прочитала твоё письмо, которое ты попросила отправить твоей подруге в другой город, – грозная фигура матери повисла над мной, сидевшей на диване и понуро опустившей голову. – О чём ты думаешь? Какое увлечение музыкой, какие мальчики? В твоём возрасте ты должна думать об учёбе. Тебе должно быть стыдно за себя!

Отец стоял рядом и молча кивал. В тот момент они были оба против меня. Внутри всё клокотало от гнева. Я была уязвима. Я доверилась матери с просьбой – и она бесцеремонно вскрыла моё личное письмо для подруги, полное девичьих переживаний и секретов, и стыдила меня за то, кто я есть. Как я могу уделять больше времени учёбе, если я и так учусь целыми днями?

– Куда это ты уходишь гулять с подругами? Ты неблагодарная! Мы столько для тебя сделали! Больше не пытайся просить нас что‑то купить тебе или помочь! – обиженно кричала мама, когда я просила её отпустить меня с подругами в кафе. Её голос с повышенных тонов тут же опускался в плач. – Я так люблю тебя, и хочу проводить больше времени с семьёй. А ты всё пытаешься отдалиться. Кира… Пойми меня.

И я пыталась понять. Честно. Все семнадцать лет. Но ни зачатки магических способностей, ни здравый смысл не могли мне дать объяснение, как получить любовь родителей, как расслабиться в их присутствии. Успехи в школе, грамоты, медали и стипендии больше не спасали. Я жила как на вулкане, ожидая, когда в очередной раз меня погрузят в жгучее чувство вины за то, кто я есть, за то, что я хочу жить свою жизнь и провожу время вне дома.

Любили ли меня родители? Судя по словам – да. Но эта любовь душила, обжигала, погружала в слёзы, требовала в ответ отказаться от самой себя, от своей свободы, и быть постоянно рядом с ними. Я была слишком уязвима перед ними. Что‑то внутри подсказывало мне, что любовь может ощущаться по‑другому. Это, должно быть, что‑то тёплое, ненавязчивое, искрящееся и греющее, поддерживающее в трудную минуту. Такой любви я хотела, но бежала от той, что могли мне дать в родном доме.

– Как странно. Я хочу любви, но боюсь. Может быть, сейчас, когда мне уже семнадцать, я смогу сбежать в другой город, встречу там своего любимого? Я смогу забыть о том, что творилось дома, и в моей семье будет всё по‑другому! – с грустной усмешкой сказала я своему отражению, глядясь в зеркало в родительской квартире перед тем, как ступить за порог с чемоданом и уехать в общежитие в Томск.

…Автомобиль резко подпрыгнул на кочке. Я разлепила осоловелые глаза, растерянно посмотрев в окно. Бесконечные зеленые поля сменились плотными рядами кирпичных новостроек. Мы остановились у одного их подъездов, и водитель бодро повернулся ко мне:

– Мы приехали!

Я кивнула ему, вышла из машины, забрала чемодан и огляделась. Квадрат двора, заключенный в высокие кирпичные стены новостроек, новая детская площадка, а в проёме арки виднеется ещё не застроенное поле. По тротуарам неспешно гуляют мамочки с колясками, в песочнице играют дети постарше, о чём‑то своём болтают старушки на скамейках. Пускай это не было похоже на то, что я представляла при переезде в Петербург – не было старинных парадных с лепниной и статуями, рядом не текла в гранитных берегах Нева, а из окна, увы, не будет видно Дворцовую площадь и Эрмитаж. Что ж, спокойный район в пригороде – отличное место, чтобы привыкнуть к новому городу.

Затащив чемодан в маленькую квартирку, которой предстояло стать моим новым домом, я устало выдохнула и опустилась на широкий диван. Сквозь окна в квартиру яркими лучами бесцеремонно проникало яркое солнце – в это время в Петербурге стояла аномальная жара. Быстро оглядела освещённое дневным светом жилище – студия с маленькой, скромной кухней, стеклянный стол в углу, широкий диван и шкаф. Вот и всё, что может понадобиться на первое время.

Я сползла с дивана и открыла чемодан в поисках полотенца и геля для душа – хотелось смыть с себя следы долгой и утомительной дороги. Но тут же обнаружила множество ненужных вещей – пара книг по психологии, шкатулка с украшениями… Очевидно, я собиралась в спешке. Сразу после защиты диплома я приехала домой и принялась упаковывать чемодан, а уже через пару дней вылетела в Петербург – не терпелось скорее выйти на работу в научный институт, оставив позади бедную и холодную Сибирь.

За полгода до выпуска из университета меня, как и большинство студентов, постигла неприглядная истина: рынок труда не ждёт с распростертыми объятиями, и совершенно непонятно, куда же идти без опыта. Наивные представления о том, что карьера начнётся как‑то сама, которые успокаивают в опьяняющий момент поступления, ко дню выпуска полностью рассеиваются. После окончания психфака я четко понимала, что хочу продолжить работу с людьми, и настроилась уехать из Сибири в поисках более интересной жизни. К счастью, на сайте университета вовремя подвернулось объявление о наборе на стажировку в одну из петербургских компаний – и я тут же воспользовалась шансом и подала заявку.

…Я залезла в душ, позволяя прохладным струям воды смыть с меня усталость после долгого перелёта и неожиданно утомляющей петербургской жары. Нужно привыкнуть. Уже через пару дней меня, чистого гуманитария, и, по всей видимости, начинающую ведьму, ждала работа в крупном научном центре разработки и производства лекарств. С дипломом психфака на руках я могла только работать в отделе персонала – и меня это заинтересовало. Не терпелось скорее очутиться в среде умных и изобретательных людей, трудящихся над созданием новых лекарств. Хотя я не понимала ничего в их науке, я могла предложить свою помощь – в поиске персонала, решении конфликтов и обучении сотрудников психологическим «трюкам».

Хотя мир сложных формул и белых халатов был мне недоступен, меня всегда отчаянно влекло в эту среду. Практически все мои друзья со школьной скамьи сейчас учились на химиков или врачей, и я по‑белому им завидовала, понимая, что они будут делать в своих лабораториях важное дело для здоровья тысяч людей. Думала, что мне, гуманитарию, нет пути в их мир таинственный мир – тоже по‑своему магический. Но едва увидела логотип института лекарств, в котором мне предстояло работать, как внутри проснулось предчувствие – меня там уже кто‑то ждёт, и надо скорее ехать.

Только кто это может быть?

Новые верные друзья? Мудрые наставники? Или любовь?

Я вышла из душа, замотала длинные светлые волосы в полотенце и опустилась за стол в углу комнаты, служившей одновременно кухней, столовой и спальней. Пододвинула к себе чашку бодрящего мятного чая, посмотрела в окно на тихий двор и попыталась собрать мысли в кучу. Но они упорно возвращались в недавнее прошлое, которое я так хотела оставить позади, и думала, что крылья самолёта надежно унесут меня от него.