Лёд близнецового пламени
Бежать было бесполезно – это только усилило бы пожар. Я пробралась вдоль забора ко входу и увидела ворота, за которыми… белел небольшой мраморный храм, над куполом которого кружилась стая птиц. Испуганно оглянувшись и увидев всполохи огня, охватившие всё вокруг, я на мгновение замерла, сомневаясь, ступать ли мне на низкие ступени храма и не сожгу ли я его.
– Не бойся. Поднимайся. Твой огонь не может причинить вреда камню, – услышала я высокий голос из‑за парадной двери.
Со вздохом облегчения ступив на белый мрамор, я поднялась и прошла внутрь, миновав высокую арку. Слегка прищурилась, и, когда глаза привыкли к полутьме, разглядела в белых лучах солнца три фигуры, спокойно пьющие чай за столом и беседующие о своём.
– Кто вы? Почему вы втроём? – дрожащим голосом спросила я, чувствуя голыми ступнями холод каменного пола.
– Мы тебя ждали. Теперь мы будем вчетвером – и поможем друг другу, – сказала статная женщина в чёрном балахоне и слегка подалась вперёд. Луч света очертил её тонкие черты лица и мягкие каштановые волосы. – Я наставлю тебя и приведу туда, где твой огонь сожжёт всё ненужное.
Не успела я промолвить хоть слово, как навстречу мне двинулся второй человек – высокий и худощавый. Свет не выхватил его черт, и он остался в тени, я разглядела лишь отблеск тонкой оправы очков.
– Я совсем запутался.
Я сразу поняла, что ему принадлежит высокий голос, который я слышала у входа.
– Я знаю и вижу многое – в науке, но я слеп в жизни. Я не знаю, куда я иду. Я хочу твоего огня, чтобы осветить путь и согреться. Мы с тобой давно знаем друг друга, но я боюсь к тебе приближаться, – он протянул ко мне руку из тени, и белый свет упал на тонкую кисть, на безымянном пальце которой сверкало золотое кольцо. – Спаси меня. Найди путь ко мне. Твой огонь не горит в этом храме науки – мы должны убежать, но страшно покидать знакомое ради неизведанного.
Я завороженно глядела на руку с кольцом и едва подалась вперёд, чувствуя странное доверие к этому человеку. И ощутила к нему близость, окутывающую, как тёплый плед, накрывающую волной и проникающую в каждую клетку. Как будто мы правда знали друг друга уже очень долго.
– А она? – я усилием воли оторвалась, чтобы кивнуть на девушку, стоящую спиной к нам. – Что хочет она?
Я прищурилась и разглядела такие же светлые волосы, как у меня. Она повернула голову в пол‑оборота, и я увидела потухший взгляд карих глаз – почти таких же темных, как мои.
– Её огонь меня больше не ведёт. Она не хочет выходить отсюда, из обжитых стен, её больше ничего не вдохновляет. Я… теперь мне кажется, что я перепутал её огонь с твоим несколько лет назад, – чуть тише продолжил человек, но я видела, что девушка, оставаясь неподвижной, продолжала слушать. – Помоги мне видеть, помоги согреться, помоги вырваться из стен и убежать в неизвестное.
Я невольно сделала шаг назад и окинула всех троих взглядом.
– Я помогу тебе, – продолжила статная женщина в чёрном. Казалось, этот голос привык отдавать указания, не терпящие возражений, но со мной она была непривычно мягка. – Доверься. Я позабочусь обо всех вас. Мы тебя ждём…
…Темнота на Петербург будто и не опускалась –в городе стояли белые ночи, и солнце не сходило с кристально чистого неба. Я нехотя проснулась, ощущая на себе свет его лучей. Лениво разлепила глаза, оглядела серые стены совершенно незнакомой квартиры, повернулась на бок на непривычно жестком диване. И лишь спустя пару мгновений, едва ли не провалившись снова в сон, я резко открыла глаза и окончательно проснулась. Поняла, что теперь я, наконец, живу в северной столице. Впереди был целый долгий летний день, чтобы исследовать новый город, о котором раньше я только слышала.
***
Я бодро вскочила, позавтракала на скорую руку яичницей с черным кофе, и, выудив из недр неразобранного чемодана лёгкий льняной сарафан, принялась собираться. Домашние дела подождут – сначала мне хочется увидеть сердце города, Невский проспект, с его величественными зданиями и каналами. Хотелось верить, что мы подружимся с этим городом.
В это время в Петербург надолго пришла жара. Она была особенной –солнечные лучи пронизывали пропитанный вечной влагой воздух, создавая на улицах настоящую баню. Я протиснулась сквозь толпу людей, поправила сарафан и вышла из метро, на мгновение замерев на узком тротуаре и восхищенно оглядываясь по сторонам: вот и сердце Петербурга! Передо мной возвышалось изысканное здание Зингера с вязью металлических кружев на крыше, увенчанное причудливым шаром, а стоило мне повернуть голову и скользнуть взглядом вдоль канала Грибоедова, как передо мной раскинулись в своей красоте всевозможные статуи и орнаменты на фасадах ярких домов. Наконец, взор остановился на богато украшенном храме Спаса‑на‑крови, ютящегося в тесноте между покрытой строительной сеткой стеной дома и высоким забором тенистого парка.
Я достала телефон, навела камеру и сделала снимок – он получился слегка смазанным из‑за моего приятного волнения. «Красота! Люди со всего света едут посмотреть на этот город, его изображают на всех открытках», – подумала я, нажимая кнопку снимка и запечатлевая богато украшенные лепниной дома в ярком свете июньского солнца.
Но внезапно в сердце промелькнула тень сомнения. «Стоп! Это же так красиво! Почему же эти пейзажи не вызывают у меня эмоций?»
Перед глазами резко пронеслись воспоминания о том, как я гуляла по широким проспектам Москвы и зачарованно смотрела на высокие стеклянные небоскрёбы, и душа откликалась подъёмом сил. Но как же так? Ведь я так сильно хотела переехать в Петербург! А теперь ничего не чувствую?
– Я думала, что мы подружимся. Я так хотела сюда приехать. Все вокруг говорят, что ты с радостью принимаешь умных и интеллигентных людей. Но я чувствую себя немного неуютно, – растерянно пожала я плечами, мысленно обращаясь к городу.
Казалось, яркие стены заинтересованно внимали мне.
И я будто услышала в голове их ответ:
– Я не твой друг. Но мне есть, чему тебя научить.
Я слегка тряхнула головой, сгоняя наваждение, и оглянулась ещё раз на сердце города – набережную канала Грибоедова, с двух сторон украшенную храмами – Спасом‑на‑крови и огромным Казанским собором с рядом колонн, будто руками обхватывающих маленький скверик. Между двумя гранитными стенами плескалась тёмная вода канала, воздух закипал от жары, со всех сторон толкались люди, которых зазывали многочисленные торговцы. Внезапно стало очень тесно, душно, ноги слегка задрожали, готовясь унести меня отсюда. Мне было совсем не важно, в какую сторону. Выдохнула и убрала со лба прилипшую прядь волос – хватило и нескольких минут пребывания на жаре, чтобы кожа начала сочиться влагой. Подняла взгляд и сощурилась – мимо плыл бесконечный поток: люди, люди, люди… Слегка пошатнувшись, оперлась о перила моста, перекинутого через мутный канал, настойчиво бьющийся в каменные стены.
