Любовь – не повод для иллюзий
Игорь Вадимович Кудрявцев был уже не молод, но все еще очень привлекателен, и любил подчеркнуть это классическим элегантным стилем в одежде. Он чем‑то походил внешне на Грегори Пека: похожий разрез глаз, узкое хищное лицо, форма носа и губ, ну и типаж в целом. Они даже взрослели похоже ‑ с появлением мимических морщин, которые лишь добавляли внешности нотку пикантности, мужественности и шика. А учитывая, что Игорь в принципе не относился к балагурам, то между бровей у него залегли пара суровых складок, и несколько продольных морщин разделили высокий лоб, а две поперечные очертили по щекам следы его редких усмешек и еще более редких улыбок. Он носил небольшую аккуратную бородку и усы, густые темные волосы с редкой проседью на висках стриг в классическую стрижку и зачесывал назад. Глаза‑хамелеоны меняли свой цвет в зависимости от освещения, от средне до темно‑серых. При виде него млели все встречные женщины от тридцати и старше, а узнав о его состоянии ‑ присоединялись и старлетки в поисках папика. К неудовольствию тех и других, в эти игры он уже наигрался, и теперь сам открыл охоту на редкого зверя.
Ресторан, выбранный им для встречи, не отличался изысканностью интерьера ни снаружи, ни изнутри. “Musso & Frank Grill” внешне был откровенно невзрачным на его вкус: просто выглядящее одноэтажное здание бледно‑желтого цвета с зелеными рамами на окнах, небольшой верандой и галогеновой вывеской на стене под самой крышей, горящей в ночи наравне с билбордом у дороги: “Старейший ресторан в Голливуде”. Собственно, за этот непритязательный шик знаменитого местечка его и любили. И еще за отменные стейки, и в целом очень неплохую классическую американскую кухню. Игорь заранее забронировал столик в небольшой нише, отделанной деревянными панелями. Два диванчика друг напротив друга, обитых бордовой кожей, дубовый стол, белая скатерть, просто выглядящие тарелки с накрахмаленными салфетками горкой. Правда, тарелки были аутентичными, с 1919 года, что извиняло их довольно простецкий вид и придавало дополнительный шарм месту встречи.
Игорь пришел первым, но не стал чиниться, сел за столик и в ожидании Глеба раскрыл папку с типовым договором о сотрудничестве, где на месте реквизитов и сумм были пропуски. Пробежал глазами, проверяя, не закралась ли где‑нибудь опечатка, хоть сам почти наизусть знал каждый пункт. И за этим делом упустил момент прихода Глеба, тот возник уже непосредственно рядом с ним, обойдя длинный ряд других столиков, чтобы присоединиться к нему за обедом.
‑ Игорь Вадимович? ‑ прозвучало как “к барьеру!”. Игорь поднял глаза на Глеба и сразу заметил перемену в его лице, он явно сегодня был взвинчен и напряжен. И, кстати, руки не подал, держал стиснутой в кулак.
Оценив всё это коротким беглым взглядом, он кивнул в знак приветствия:
‑ Глеб Александрович, ‑ и жестом пригласил присаживаться напротив.
Глеб сел, какой‑то напружиненный, дерганый, что‑то явно не давало ему покоя. Игорь отложил папку с контрактом на край стола.
‑ Проблемы? ‑ он был неплохим физиономистом и редко допускал промахи в своих оценках, но тут и гадать особо не было нужды, на лице Глеба его тревоги были видны явно и недвусмысленно.
‑ Нет… ‑ Глеб замялся, решив не вмешивать дела сугубо личные в бизнес. ‑ Нет, извините. Всё в порядке.
‑ Давайте поедим, ‑ предложил Кудрявцев. ‑ Обсудим наши дела чуть позже. Здесь уже почти сто лет неплохо готовят, ‑ он поймал улыбку Глеба и усмехнулся в ответ.
Стейк с кровью, что он заказал, оказался действительно отличным: сочным, нежным, с идеальной прожаркой, ровно таким, как любил Игорь, и это само по себе было удовольствием. А если учесть, что напротив сидел приятный ему человек и тоже наслаждался наравне с ним, это становилось вдвое приятнее. Глеб всё делал так вкусно, что невольно притягивал к себе его внимание. Широко двигался, с аппетитом ел, громко говорил, весело смеялся. И, судя по тому, как быстро хмурая мина сошла с его лица, был ко всему прочему отходчив и не злобен по своей натуре. Плюс очко в его пользу.
После салата, стейка с картошкой фри, спаржей и красным вином, настал черед чашки кофе. И уже за кофе у Игоря возникла бесшабашная идея всё же прогуляться по окрестностям, раз они оба были свободны по времени.
‑ Есть идея немного размять ноги. Вы не слишком спешите?
‑ Ничуть, ‑ Глеб удивленно приподнял брови.
‑ Просто здесь становится довольно шумно, к тому же, завтра мне уже улетать, а я толком не видел ничего в этот приезд. Можно совместить, если не возражаете.
Глеб улыбнулся. Он вообще легко и очень светло улыбался, и это не было дежурным жестом вежливости.
‑ Честно говоря, я тоже не успел никуда заехать. Роман плохо переносит публичные мероприятия, вечеринки, шумные сборища, поэтому я вынужден тщательно выстраивать график.
‑ Оу, так вы вместе? ‑ будничным тоном спросил Игорь, допивая свой кофе и как‑бы невзначай глядя на Глеба. Тот покраснел. Мать твою, покраснел?! Серьезно?!!
‑ Нет, с чего вы взяли! ‑ грубовато отшил он Игоря. ‑ Мы друзья с детства, просто друзья!
Кудрявцев пожал плечами.
‑ Шоу‑бизнес, тут в общем всё что угодно возможно. Да и кто бы против.
‑ Не в моем случае! ‑ Глеб кипятился, но глаза были такие сконфуженные… Словом, натурал бы молча дал в морду или орал как оглашенный, а не сидел с лицом человека, пойманного на подглядывании. Что‑ж, тем лучше.
Игорь бросил на стол пару крупных купюр и поднялся.
‑ Идём?
Глеб не заставил себя долго ждать, подхватил свою куртку и направился следом за ним.
‑ Куда‑то конкретно?
‑ Мы в центре Голливуда, тут куда ни пойди, придешь к какой‑то достопримечательности. Как в "Алисе", ‑ Игорь едва заметно криво усмехнулся, поглядев на него, и Глеб беспечно пожал плечами.
‑ Что‑ж, я не против узнать, насколько глубока кроличья нора,* ‑ и улыбка Игоря стала явственной. Общаться цитатами из книг и фильмов, зная, что собеседник в твоём поле и на одной волне ‑ отдельный сорт удовольствия, которое он ценил. Кивнув, он повел Глеба в сторону центра.
Они бродили до темноты, разговаривая, обсуждая просмотренные фильмы, места, мимо которых проходили, любимых актеров и шоуменов. Единственное, о чем Игорь жалел ‑ это о дистанции, что появилась между ними, стоило лишь в общение допустить работу. Максимум её сокращения, которое он мог позволить ‑ опустить отчество. Но на "вы" и без фамильярностей Глеб сам перешел сразу, как только понял, с кем имеет дело. И надо отметить, что и это тоже говорило в его пользу. Женщины, оказываясь на его месте ‑ то есть, в пределах видимости и слышимости, ‑ наоборот всеми силами стремились эту дистанцию между собой и Игорем сократить, начинались бесконечные попытки поправить на нем одежду, коснуться, назвать не просто по имени, а еще и какими нибудь фривольными словечками, настолько же глупыми между едва знакомыми людьми, сколь и неуместными. Прибавить ко всему этому демонстрацию выреза декольте и оттопыривание задницы... Одним словом, такое навязчивое внимание ему прискучило очень быстро, и теперь возможность просто пообщаться с умным человеком, который ко всему еще и вызывает симпатию, была редким удовольствием, и он им упивался сполна.
