Мадин

Странно, но придираться я не стала. В конце концов, мало ли что у нее были за проблемы. Я решила пользоваться случаем и бежать отсюда, причем как можно скорее.

Жизнь потекла в обычном русле. Как ни странно, после того нашего столкновения ничего не изменилось. Больше мы с Мадином не виделись. Самиру я тоже видела не так, чтобы часто, и это было хорошо, значит, она была всем довольна. Все свои указания она передавала в основном через Камилу, а та в последнее время все чаще витала в облаках, поэтому последнюю неделю можно назвать по‑настоящему тихой и спокойной.

Сегодня мне пришлось задержаться допоздна, потому что завтра ожидали каких‑то важных гостей и мы должны были отдраить дом до блеска. Несмотря на то, что вроде бы в наши обязанности не входила сверхурочка, никто не посмел возразить и словом. Я тем более. Поэтому все остались на своих рабочих местах.

Игоря пришлось скинуть на няню, которую я иногда вызывала в такие вот экстренные моменты. И теперь, я боялась, что ему придется даже переночевать у Лидьи Николаевны, потому что отпускать нас пораньше никто не собирался, а работы было валом.

Что ж. Такова была наша жизнь и изменить ее щелчком пальцев у нас бы просто не вышло. Приходилось мириться с не самыми простыми и приятными обстоятельствами. Иначе никак.

Лидья Николаевна была приятной женщиной в возрасте и хорошо обращалась с сыном, возилась с мелким так, будто ей самой было не в тягость, но для Игоря это был стресс, я знала это наверняка. Каждая незнакомая вещь, каждая смена обстановки для него были стрессом, он рос ранимым и чувствительным ребенком, близко принимающим все к сердцу. Но что я могла поделать? Приказ есть приказ…

Мне достались коридоры в своем крыле. Нужно было пройтись по картинам, люстрам, окнам, еще раз пропылесосить полы, хотя видимой необходимости в этом не было, мы и так проделывали это едва ли не ежедневно. Но разве Самире и таким, как она можно было объяснить, что вообще‑то, человеческие жизни с их обычным устройством, а также чувства детей, отдых простых смертных и многое другое – это важнее несуществующей пыли на антикварных картинах? Лучше было даже не начинать. Для богатых такие, как я не являлись людьми. Мы были заменителями. Подобием их высочеств, родившихся просто для того, чтобы прислуживать им. Если кто‑то из нас сломается, его тут же выбросят и быстро найдут ему замену.

Я измучилась за этот день. Выбилась из сил и, мне кажется, не смогла бы наотдыхаться даже за неделю. Я уже не помнила себя от усталости, потому что не меньше дюжины раз ходила из одного крыла дома в другой, потому что все принадлежности для уборки можно было хранить в нашем, собственно говоря, там же мы меняли воду, если было нужно, в хозяйской части этого делать было нельзя, а дом был немаленьким.

Но самое страшное меня ждало впереди. Я пропустила тот момент, когда Самира и Мадин оказались в своей спальне. Я поняла это, когда закончив с одним из примыкающих коридоров, перешла к этой части дома. Я услышала их приглушенные голоса за дверью. Сначала махнула рукой, стараясь не обращать внимания и начиная возиться с пылью на картинах, которая все‑таки чудесным образом умела образовываться. И так прошло некоторое время.

Ничто не предвещало того, что я услышала дальше. Первые пару стонов я решила, что ослышалась. Затем, попыталась убедить себя, что мне все кажется, потому что от усталости я могла начать сходить с ума. Но когда звуки начали становиться все отчетливее, сомнений не осталось. Я выронила тряпку, которой вытирала картину и прижалась к стене позади себя.

Сердце забилось у самого горла. Первые несколько секунд я просто слушала и не могла понять ни того, что чувствую, ни того, что должна чувствовать в такой ситуации. Ноги приросли к полу, не давая мне сдвинуться, убежать от кошмара, а перекрещенные руки вцепились в плечи, словно в попытке укрыть меня от того, что творилось буквально в нескольких метрах от меня.

Он там… они там…мой Мадин там… и Самира…

Мысли не хотели выстраиваться в логическую и завершенную цепочку, но когда это, наконец, произошло, я ужаснулась и с надрывом выдохнула.

Мадин трахал свою жену в паре метров от меня. Удовлетворял ее, заставляя громко стонать от приятных ощущений. И тут странная смесь эмоций накатила на меня – воспоминания о том, какой он, когда обнажен, когда делает тебя своей и острое, жгучее желание, пронзившее живот стрелой, а вместе с этим стыд и отвращение. Отвращение к нему. К ситуации. И главное, к самой себе.

Это было отвратительно. Я словно была третьей в этом… деле. Я услышала то, что не предназначалось моим ушам, более того, благодаря бурной фантазии я еще и «увидела» много вариантов того, что могло вызывать столь бурные стоны у моей работодательницы.

И это не отпускало меня.

Я не знаю, как закончила работу. Честно, не смогу вспомнить, что и в какой последовательности делала дальше, потому что щеки горели, к голове прилила кровь и я просто перестала контролировать свое тело. Скорее всего, оно доделало все на автомате, заученными движениями, а затем я сбежала домой. Как можно быстрее.