Мама для Ромашки

Глава 12. Руслан

 

Стоит только появиться мне на пороге дома, как тут же с визгом из гостиной выбегает мое кудрявое чудо и с радостными воплями влетает в мои руки.

– Ты долго, я соскусилась, – ручками обхватывает шею и целует в щеку.

– Работы много, Ромашка, – стискиваю в объятиях любимое чудо и ставлю обратно на пол. – Ты уже покушала?

– Да, – с серьезным видом отвечает дочь. – Теперь тебя комить буду.

– Было бы здорово, – разуваюсь и стягиваю с себя пиджак. – Я жутко голодный.

– Плавда? Тогда давай луки мой, и мы с Ниной тебя наколмим, – и разворачивается, тут же выбегая в сторону встречающей меня Нины Федоровны.

– Добрый вечер, ужин на столе, – отчитывается женщина.

– Спасибо, – но по ее виду понимаю, что что‑то не так. – Вы себя как чувствуете?

– Да что‑то голова разболелась. Я с вашего позволения домой поеду. Завтра в полвосьмого, как всегда, буду, – говорит нянечка.

– Хорошо, без проблем. Спасибо еще раз, вы меня очень выручаете, – благодарю женщину, и мы с ней меняемся местами.

Распрощавшись с Ниной Федоровной, направляюсь в ванную, скидываю опостылевший за день костюм, а затем на кухню, где, по‑хозяйски уперев ручки в бок, ждет меня моя прелесть.

– Луки мыл? – спрашивает тоном, не терпящим возражения.

– Мыл, – протягиваю ей ладони для проверки, а самого разбирает смех. Но Роберту ни в коем случае нельзя обидеть. Она ко всему подходит с особой серьезностью и усердием. Моя дочь.

– Мы плиготовили тебе мясо, как ты любись, и овоси. А их ты не любись. Но Нина сказала, что так полеснее, – забирается на стул и садится напротив меня Ромашка.

Киваю, соглашаясь, и принимаюсь за ужин.

– Овоси надо кусать, стобы не болеть, – нравоучительно вещает хозяйка дома, уперев ручки в стол и чуть ли не провожая каждую ложку, как маленький надзиратель. – А если будесь вледничать, я не угосю тебя кафеткой.

Тихонько посмеиваюсь над таким серьезным тоном и хитрым прищуром ребенка, но послушно киваю и доедаю нелюбимые овощи.

Вскоре мы, заправив посудомоечную машину, выходим из кухни и, напевая любимую песенку дочки про смешариков из мультика, направляемся в ванную. Чистить зубки и умываться перед сном.

– Я кочу купаться, – начинает канючить любимое чудо.

– Завтра давай? С Ниной Федоровной. У меня, малыш, сейчас совершенно нет сил, – признаюсь, надеясь на ее жалость к любимому папочке.

– Холошо. Только пли одном условии, – грозно поднимает пальчик вверх и смотрит, улыбаясь. Знает, что не смогу ей отказать.

– И при каком же? – приседаю на корточки, чтобы быть с ней наравне.

– Ты мне купишь Бубу.

– Бубу? Кто это? – смотрю на свою девочку в недоумении.

– Это такой домовенок, – начинает объяснять девчушка, жестикулируя ручками. – У него мохнатое тело и смешные ушки. Еще у него есть хвост. Он много улыбается и все влемя что‑то делает.

– Где ты его видела? – подхватываю ее на руки и направляюсь в детскую.

– Мы мультик смотлели с Ниной. Он мне очень понавился. Купишь, папуль? – укладываю в постель и накрываю мягким одеялом.

– Конечно. Раз он тебе очень нравится, – присаживаюсь на край кровати.

– Очень‑очень, – сколько в этом взгляде небесно‑голубого цвета надежды. Я ни в коем случае не должен разочаровать свою принцессу.

– Купим. Обязательно, а теперь пора спать, – глажу по волнистым светлым волосам дочурку. Удивительно, но похожего цвета волосы у новенькой.

Вдруг неожиданно, сам того не понимая, представляю Лису, такую, какой увидел ее сегодня вечером в этой пыльной комнатке архива. Перед глазами встает до ужаса яркая картинка, где она растрепанная, милая… простая. А ведь эта девчонка в корне не похожа на всех, тем с кем мне приходилось общаться “до”.

Ухмыляюсь сам своим мыслям.

Лиса, странно звучит. Но ей очень подходит. Забавная. Только, очевидно, исключительно для своих. Не слышал, чтобы в фирме ее кто‑то так назвал. Исключительно Алиса или Мальцева.

Дочка, видимо, намаявшись за день, практически мгновенно засыпает, и я с чувством выполненного долга плетусь в душ, а потом в постель. Заглядываю в интернет в поисках незнакомца Бубы и, сделав заказ, откладываю аппарат на прикроватную тумбу.

Надо бы спать, но мысли в голове не дают покоя до самой глубокой ночи.

***

Утро начинается, как всегда, со звонка будильника. И тут же, как по мановению волшебной палочки, в спальню влетает маленький ураганчик.

– Папуля, – запрыгивает на постель дочь. – Папа, – прикладывает обе ладошки на мои щеки и склоняется надо мной. – Папоська, – почти шепчет Роберта.

– Что? – так же шепотом переспрашиваю.

– А Нины нет. Она не пишла, – слова ребенка отрезвляют и заставляют встрепенуться.

– Как, не пришла? – принимаю сидячее положение и тянусь к телефону.

Обычно в это время по дому разносятся аппетитные запахи. Но не сегодня. Набираю номер няни, и та отвечает, спустя, наверное, целую вечность.

– Руслан Данилович, простите меня. Но приехать не смогу. Плохо себя чувствую. Вот только собиралась вам звонить, – еле слышно говорит женщина.

– Я все понял, Нина Федоровна. Лечитесь. Может, что нужно. Вы не стесняйтесь, говорите. Водителя пришлю, – а в голове уже рой мыслей, как быть дальше.

– Мне пока ничего не нужно. Не беспокойтесь. Дайте мне пару дней прийти в себя, – просит она.

– Может, вам врача прислать?

– Не стоит, у меня есть кому за мной присмотреть. Спасибо вам, – зачем‑то благодарит.

– Поправляйтесь. Вы нам очень нужны, – отключаю связь. – Форс‑мажор, – произношу вслух.

– Кто такой фолс‑малжол? – тут же повторяет дочь.