Мать-одиночка, или (не)ходите, девки, замуж!
Ну вот! Этого мне еще не хватало!
– Готова. Но вначале мне уже нужно накормить детей. Ваш мальчик тоже, наверное, голодный?
Мальчик страдальчески кивнул, и горе‑папаша неуверенно улыбнулся.
– Ну и отлично. Почистите мне картошку.
5
– Простите, а вас как зовут‑то хоть?
Парень едва догнал меня уже возле квартиры и теперь преданно заглядывал в глаза, пытаясь обратно всучить мне авоську.
– С этого и надо было начинать. Марья я.
– Искусница?
– Смотря в чем… А вы?
– И я смотря в чем.
– Я про имя ваше спрашиваю…
– Ах, имя, – смутился мой новый знакомый, – Вадим.
– Ну вот и познакомились. А теперь, Вадим, топайте на кухню, находите там нож и чистите картошку. Дело не требует отлагательств.
Вадим немного опешил, попытался вякнуть что‑то типа «а не лучше ли нам заказать еду из ресторана», но под моим грозным взглядом съежился, замолчал и посеменил выполнять поручение.
Рестораны, ишь ты чего захотел! У меня денег на рестораны нет, а чужих мне не надо. Денег в смысле.
Толпа страждущих вымыть руки выстроилась в коридоре, потому что Ксеня решила, что сейчас самое время принять душ. Душ она, видите ли, хочет принять! Вспотела она! А ничего, что тут пять человек ждут? Ах подождут? Ну погоди, пубертатный человек, я тебе покажу, где раки зимуют!
– Маш, Маша‑а‑а, Манюняя, – спустя двадцать минут Ксюха протяжно выла возле двери, умоляя принести ей полотенце и трусы. Ну правильно, я вечером все перестирала, а новых махровых друзей повесить забыла. А белье Ксеня не взяла, потому что самой хитрой лисой побежала в ванную, чтобы первой быть значит.
Воспитания ради помучила ее минут пять и отнесла непокорной старшенькой требуемое.
Руки в итоге мыли в моей малометражной кухоньке.
– Ну что, почистили?
Вадим сидел с таким видом, будто он не картошку чистил, а траншеи рыл. Пот со лба течет, руки трясутся, лицо красное – того и гляди инфаркт хватит.
– Почти… – прохрипел он, срезая последнюю шкурку с картофелины.
– По‑моему картофан я брала покрупнее…– в сомнении протянул я, глядя на вдвое уменьшившиеся картофелины в кастрюле. – В первый раз что ли?
Парень страдальчески кивнул, и я ухмыльнулась. Ну значит неумеющих готовить в нашем полку прибыло, потому что я хоть и смеюсь, но ничуть не лучше нового знакомого. В принципе картошечка жареная – это единственный продукт, который я могу более‑менее сносно приготовить. Хотя нет, сварить тоже могу, но вот за пюре уже не отвечаю. Может быть в комочках, склизкое и серое.
Вот Ксюня у нас поваренок от Бога. Жаль только, что этого поваренка приходится по три часа упрашивать сварганить что‑нибудь жутко вкусное. Ну или хотя бы просто мне помочь. Знаю, знаю… опять детский труд, эксплуатация и бла‑бла‑бла. Вот только меня в детстве учили, что дети должны помогать родителям. Конечно же в меру своих возможностей. Я вот, например, раз уж не могла ничего путного приготовить, включая яичницу, всегда прилежно убиралась в доме и помогала брату Федору с уроками. Эх, давно это было…
– Дальше что? – с опаской спросил Вадим, и поднявшись с видавшей виды табуретки, попятился к двери.
Сбежать надумал что ли? Да скатертью дорога, любезный.
– А дальше мы ее пожарим и достанем с антресолей баночку с огурчиками.
– Маринованными?
– Можно и маринованными. Там и помидорчики есть. Хотите?
Брат на днях приезжал, привез десять банок. Он уже лет восемь живет в деревне. Как женился на своей Аленке, так и живет. Кроме солений они нам и сало, и яйца, и молока коровьего для детей привезли – все свое, так сказать натур продукт.
– Ну…– Вадим помялся ради приличия и вздохнул, – Хочу, если честно. Сто лет ничего такого не ел.
– Welcome to Russia, сынок!
Сынок чуть не подавился, благо было нечем.
Я же, периодически прикрикивая на сорвиголов, чтобы не таскали конфеты со стола, принялась тонко нарезать картошечку. Главное лицом в грязь не ударить. Коронное блюдо нужно на пять с плюсом приготовить. Зачем? А фиг его знает. Надо и все тут. Вдруг пригодится?..
Через полчаса мы все кое‑как расселись за небольшим столом и буквально набросились на хрустящие огурчики. А наевшись, развалились на диване совсем позабыв о грабителях.
– Сами мариновали? – с придыханием и некой толикой восторга спросил вдруг Вадим.
Ну что ж делать…пришлось сознаться.
– Да, а кто ж еще? Никто кроме нас.
Парень поцокал языком, что видимо означало крайнюю степень восторга. Мне даже совестно немного стало, но совсем немного и недолго.
– Маша, а вы работаете? Хотя да, странный, наверное, вопрос. У вас же ребенок еще маленький.
– Вообще‑то я как раз в поисках. Если честно с таким количеством детей меня не очень‑то охотно берут куда‑либо…
Вадим улыбнулся и неожиданно серьезно предложил:
– А не хотите ко мне пойти работать? У меня как раз повар на днях отравился.
– Батюшки! Жив ли?
– Да жив‑то жив, в больнице сейчас. Но сами понимаете… как‑то после такого не очень хочется пробовать его блюда.
– Ясно… – вздохнула я, поднимаясь из‑за стола.
Дети уже убежали в комнату играть, а мне предстояло вымыть за всеми посуду.
– Ну и? Так что вы скажете?
– А что я могу сказать? Я же совсем не умею го…
И тут он назвал сумму зарплаты.
– Извините, что перебил. Так что вы там не умеете го..?
