Мир между нами

– Его женщина? – переспросила она. – Я ничья женщина. По крайней мере, на данный момент.

– Извините. Это было бестактно с моей стороны.

– Судя по всему, вы не обременяете себя тактичностью. А вы к доктору по делу?

– Он должен заполнить документы по выписке из больницы.

– В добрый час. Чувствуйте себя хорошо и старайтесь не попадать сюда. – Она улыбнулась. – По делу.

Вернувшийся Вивиан на ходу снял халат.

– Ни минуты покоя, – пожаловался он. – Когда приводят интернов, я всегда как на иголках. – Он посмотрел на Афродиту. – Дорогая. Мы договаривались, что я за тобой заеду.

– Я решила прогуляться, – заявила Афродита. – И показать платье.

– Ты имела успех?

– Разве бывает иначе?

Вивиан сел за стол и снова взял документы.

– Вот необходимые бумаги, мой друг, – сказал он, обращаясь к Адаму. – Помните о моих рекомендациях. Я не хочу снова видеть вас в приемном покое. Лучше воспользуйтесь этим.

На стол легла визитная карточка: на ней были указаны телефонные номера Вивиана, а также электронная почта и домашний адрес.

– Буду рад вашему звонку, – сказал доктор Мори и с улыбкой кивнул Адаму. – История про Париж ждет вас.

 

Глава третья

 

Афродита стояла напротив большого зеркала и изучала свое отражение. Она поворачивалась то одним, то другим боком, придерживая полы шитого золотом белого хитона.

– Я похожа на гетеру? – спросила она.

– Разве что если отрезать от этой ткани две трети.

– Я почтенная гетера!

– Одну треть.

Вивиан сидел в кресле возле окна и читал при свете торшера. На столе чуть поодаль стояла бутылка вина и два бокала, один из которых был наполовину пуст.

– Может быть, на самом деле немного отрезать? – предположила Афродита, оглядывая хитон. – Ну уж нет! Лучше сделать декольте поглубже. И открыть спину.

Она еще немного полюбовалась на себя, собрав волосы и оглядев шею, после чего подошла к столу и, взяв полупустой бокал, заняла второе кресло.

– Сегодня ты молчишь и молчишь, – печально сказала она.

– У меня был тяжелый день.

– Ты уверен, что причина именно в этом? – Афродита посмотрела на него. – Болит?

Вивиан с улыбкой покачал головой и отложил книгу.

– Не больше, чем всегда. Лучше расскажи, как прошел твой день. Что вы изучали в университете?

– У нас был семинар по импровизации. Я произнесла монолог женщины, которая влюбилась в изнасиловавшего ее мужчину. В зале даже плакали, представляешь?

– Как кто‑то сказал задолго до нас, слезы – лучшая награда для творца. – Вивиан взял со стола сигареты. – Факультет актерского мастерства. Кто бы мог подумать. Людей учат играть то, что написали другие, но почему‑то не рассказывают о том, как писать свое.

– Я бы с удовольствием что‑нибудь написала, – мечтательно сказала Афродита.

– Тогда возьми. Это тебе.

Девушка с минуту изучала лист бумаги, который Вивиан достал из книги.

– Что это? – полюбопытствовала она.

– Курс писательского мастерства, который ведет Адам Фельдман. Включает не только теоретические занятия, но и практические семинары. Проза, стихи. Драматургия. Он недавно начал новый курс, ты пропустила только один урок.

– Да, звучит неплохо… и курс, и семинар как раз тогда, когда у меня «окна» в расписании… не знала, что Адам Фельдман преподает. Как он тебе? Более скучный, чем его книги?

– Он интересный человек.

Афродита вернула бокал на стол и тоже взяла сигарету.

– Книги у него замечательные, – сказала она. – Хочется думать, что в жизни он хотя бы отдаленно напоминает своих героев.

– Можешь проверить.

– Он женат?

– Нет.

– Уже хорошо. Хотя даже если бы и был, мне бы это не помешало.

Афродита положила голову на спинку кресла и выпустила в потолок тонкую струйку дыма.

– Он спросил, твоя ли я женщина, – сказала она.

– И что ты ответила?

– Что я ничья женщина. А вот ты – мой мужчина.

Вивиан потушил сигарету.

– Потому что ты со мной спишь?

– То, что я с тобой сплю, делает меня твоей женщиной?

– Нет. Но то, что ты спишь с другими, не делает тебя чужой.

Афродита поднялась и подошла к нему.

– Даже пара затяжек опиума не мешает вам мудро мыслить, доктор. – Она положила тлеющую сигарету в пепельницу. – Какой женщиной я буду сегодня? Пожалуй, чужой.

***

Когда крепкий латте был допит, а омлет с зеленью, вкусный, но слишком сытный для того, чтобы съесть его полностью, был отставлен в сторону, Адам отложил книгу и устало потер глаза. Спал он хорошо, но мало – всего три часа. Он начисто забыл о том, что сегодня в университет нужно приехать к первой паре и лег спать непростительно поздно. Но не читал и не работал над рукописью, а занимался другим, очень необычным для н его делом – смотрел кино.

Черновик романа был завершен, и после первой вычитки Адам отправил рукопись литературному агенту. Агент вот уже неделю молчал, не удосуживаясь высказаться по поводу прочитанного даже электронным письмом в пару строк. Обычно он уже после первых страниц звонил Адаму (часто с утра, когда тот даже не успевал открыть глаза, не говоря уж о том, чтобы выпить кофе и позавтракать) и начинал вдохновенный монолог. Молчание агента можно было принять либо за недовольство прочитанным, либо за шок от гениального романа «самого великого писателя современности».