Мишка и Трубочист

– Тогда догадывайся про себя, ладно? Мне, и в правду, неловко.

Мих согласно кивнул.

– Чем будем провожать старый год? Виски, коньяк, вино?

– А можно мне чая? Я не очень хочу пить алкоголь.

– Тебе все можно, – ответил Михаэль, и в ответ на ее потрясенный взгляд пояснил: – После твоего эпического появления на моем пороге с сумками полными домашней еды.

– Тогда сделай мне чай.

– Черный? С лимоном?

– Да.

Михаэль взял с дивана пару ярких подушек и бросил их около столика.

– Устраивайся, – предложил радушно. – Я пока сделаю нам чай.

– Ты тоже будешь чай? Тебе вовсе необязательно. Ты можешь выпить виски.

– Нет, я хочу составить тебе компанию.

Чай, приготовленный трубочистом, был именно таким, какой любила Мишель – крепким и горячим. И лимон он порезал, как надо – толстыми дольками.

– Вот сахара у меня нет, – сказал Мих, ставя на скатерть чайные чашки. – Зато где‑то есть бельгийский шоколад.

Но Мишель не хотела сладкого. Она поморщилась, отрицательно мотнула головой, показывая, что не хочет шоколад, и потянулась к заварочному чайнику. Михаэль успел опередить ее.

– Я поухаживаю за тобой. Тысячу лет не ухаживал за красивой женщиной.

– Все некрасивые попадались? – усмехнулась Мишель.

– Никакие не попадались, если честно.

Мишель сделала глоток свежезаваренного ароматного чая и, наблюдая за Михаэлем из‑под ресниц, подумала, что с такой внешностью ему нет нужны ухаживать за женщинами. Они сами за ним ухаживают. Даже, наверное, в очередь становятся, чтобы чаю ему налить, не говоря уже обо всем остальном.

– А твои друзья не против того, что ты не придешь? –  спросила Мишель.

Честно говоря, ее интересовали не столько друзья, сколько подруги. Но ведь прямо спрашивать неудобно. Или удобно? Особенно учитывая, что они были близки.

– А почему они должны быть против? – Михаэль отпил из своей чашки. – Черт, горячо. Как ты можешь пить такой кипяток?

– Не кипяток, не преувеличивай. Просто я люблю горячий чай, – ответила Мишель и вернулась к теме: – Это же друзья.

– Я достаточно взрослый мужчина, чтобы решать, где и с кем проводить свое время, – ответил Михаэль. – Или тебя интересует что‑то другое?

– Что? – не поняла Мишель.

– Вот я и спрашиваю, что?

Он пил чай, смотрел на Мишель и продолжал улыбаться. И она набралась смелости и ответила:

– Я хотела спросить, есть ли у тебя …. женщина.... которая хотела бы встретить с тобой Новый год.

– Я надеюсь, что эта женщина ты, – просто ответил Михаэль, пытливо глядя ей в лицо.

 

 

 

6

 

Он просто смотрел на нее, ожидая реакции на свои слова.

И Мишель не стала кокетничать, ответила прямо:

– Да.

– Да?

– Да, я хочу встретить с тобой Новый год, – сказала Мишель. – Иначе, зачем я здесь?

– Вот это‑то и странно, – ответил трубочист. – Тебе ведь не понравилась прошлая ночь со мной.

– С чего ты взял?

– Это был не вопрос, это было утверждение.

– Нам обязательно нужно говорить об этом сейчас? – Мишель почувствовала себя неловко.

– Можем вообще об этом не говорить, но правда от нашего молчания не измениться.

– А от разговоров она измениться? – упрямо спросила Мишель.

– Не знаю.  Просто не могу понять: зачем ты здесь?

– Мне уйти? – Мишель начала раздражаться.

– Если ты этого хочешь.

– Кажется, я уже сказала чего хочу. Но могу повторить. Я. Хочу. Встретить Новый год. С тобой.

Михаэль, внимательно следивший за выражением ее лица, улыбнулся.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что ты пришла.

– Михаэль, я не понимаю смысла этого разговора. Особенно сейчас, – призналась Мишель. – Если ты хочешь что‑то узнать, спроси прямо, я отвечу.

– Так просто?

– А зачем усложнять?

– Хорошо, спрошу. Но не сейчас. Можно?

– Почему бы и нет?

– Ты не передумала идти на Ратушную площадь?

– Нет. А ты?

– Разве я могу отпустить тебя? Одну, в новогоднюю ночь?

– Надеюсь, что нет.

– Даже не сомневайся, – Михаэль дернул на себя подушку, на которой сидела Мишель. – Я ужасный собственник.

Он обнял ее, прижав голову Мишель к своей груди. Она вдохнула его запах. Мята, дорогой табак, немного алкоголя.

– Какие сигареты ты куришь? – спросила, ощущая щекой мягкость кашемира.

– Почему ты спрашиваешь?

– Очень приятный запах.

Он зарылся носом в ее волосы.

– Это у тебя приятный запах, – сказал Михаэль. – Я пахну совершенно обыкновенно. Пойдем?